Расстрельщик

Молотов будто не слышал вопроса. И когда заговорил, голос у него был такой тихий, что приходилось вслушиваться.

– Развалят. Все, что я строил. Ничего не останется. Прах.

Поднял глаза. В них уже не было жизни.

– Базылев умер в тот раз, ты прав.

– И ты решил все переключить на себя.

– Да. Это было мое дело.

И он не хотел его потерять. Настолько не хотел, что убивал всех, кто мог ему помешать. Базылевских родственников и его близких. Никого не щадил.

– Я тебе скажу, почему ты умрешь, – произнес Корнеев. – Негоже умирать, не выслушав приговора. Ты же знаешь, если где-то объявится стая одичавших собак, их отстреливают. Потому что они опасны. Ты опасен. И Базылев был опасен. И Двинский. И вся ваша компания.

Молотов опустил веки. Слушал.

– Вы как свора, которая, почуяв слабость жертвы, набрасывается на нее и начинает рвать на куски. И если вас не остановить…

– Я все понял, кроме жертвы. Жертва-то кто?

– Государство, – пояснил Корнеев. – Нет у него сейчас прежней силы, и вы, как шакалы, растаскиваете все по своим норам. – Повертел пистолетом. – Вот и приходится вас отстреливать.

– Брось! – недоверчиво усмехнулся Молотов.

Усмешка получилась кривой.

– Мы налоги платим, все документы у нас в порядке. Лицензии оформили, ни одного шага не делаем, не проконсультировавшись с юристом.

– Потому и приходится вас так вот доставать, – зло сказал Корнеев. – Потому что по закону до вас не доберешься.

– А если не по закону, значит – самосуд?

– Не самосуд! – с той же злостью ответил Корнеев. – Государство имеет право защищать себя! И оно защищает. Нашими руками.

– Ты исполнитель, да?

– Да, расстрельщик.

– Нет, я о другом. Ты – мелкая сошка в своей конторе?

Корнеев промолчал, потому что ответить в этой ситуации означало унизиться. А Молотов на него смотрел такими глазами, будто в первый раз увидел.

– Тебя обманули, милый.

Прозвучало издевательски, но Корнеев сумел удержать себя в руках.

– Тебе болтовней о несчастном государстве запудрили мозги. Это неправда, поверь. Нам противостоит не государство, а наши конкуренты, и ты сейчас мне пулю в лоб пустишь не по приказу государства, а по указке людей, которым я, Молотов, как бизнесмен мешаю.

Корнеев покачал головой и пытался возразить, но Молотов не дал ему ничего сказать.

– Да, да, дело именно так. Есть мы и есть… – Молотов запнулся, не решаясь закончить фразу.

– И кто? – торопил Корнеев.

Раздумывал Молотов недолго. Потому что вспомнил, что все секреты лично для него очень скоро потеряют значение.

– Ты работаешь на «Экотехнику».

– Ни на кого я не работаю, – мрачно парировал Корнеев.

– Работаешь, только сам об этом не знаешь. Слышал такие фамилии: Журов, Константинов, Болдырев? Они и есть «Экотехника».

– Я никогда не слышал об этих людях.

– Это не доказывает ничего, кроме того, что ты действительно на десятых ролях. Они наши конкуренты. Мы занимаемся одним делом, а рынок узкий, и нам вместе слишком тесно на этом крохотном пятачке. Вот они и начали нас отстреливать. Уничтожать одного за другим.

Корнеев посмотрел на пистолет и вздохнул.

– Отстреливать вас начали не за то, что вы конкуренты кому-то, а за то, что секреты распродаете по бросовым ценам.

И тогда Молотов засмеялся. В его положении смеяться было нелепо, но он не удержался.

– Секреты распродаем, да? Ты только объясни мне, борец за справедливость, почему наших за торговлю секретами убивают, а «Экотехнику» не трогают? У тех ребят ни один волос с головы не упал!

Он перестал смеяться так же внезапно, как и начал, и лицо вмиг приобрело прежний старческий вид.

– Тебя подставили, – сказал скрипучим голосом. – А ты, как я вижу, об этом и не подозреваешь.

Корнеев смотрел ему прямо в глаза. И медленно поднимал руку с пистолетом. Молотов все понял, но не дрогнул.

– Я знаю, что случится дальше. Вы убьете Полутягова. Потом Яншина. И, возможно, Альметьева. После этого у «Экотехники» не останется конкурентов.

– Значит, такой твой прогноз? – осведомился Корнеев.

– Именно.

Корнеев недобро усмехнулся.

– Не верю я прорицателям, – сказал он.

На это Молотов только пожал плечами – мол, что же я могу поделать, если вижу всех вас насквозь. Наверное, имел право так считать. Ведь удалось же ему в конце концов вычислить Корнеева.

– Почему ты за меня взялся? – решил все же выяснить Корнеев. – Что такое стряслось сегодня?

Молотов промолчал.

– Кто-то на меня навел, да?

Опять тот промолчал. Но что-то неуловимо изменилось в лице.

– Кто? – быстро спросил Корнеев. – Отвечай!

Молотов вновь вспомнил, что тайны для него ничего уже не стоят.

– Бывшая базылевская жена на тебя указала.

– Алла? – опешил Корнеев.

– Да.

– Как она могла на меня указать?

– Пальчиком, – засмеялся Молотов. – Пальчиком в фотографию ткнула и говорит: вот он, родимый.

– Когда ты с ней разговаривал?

– Сегодня ночью.

– Врешь!

Молотов пожал плечами. А Корнеев вдруг и сам понял, что это так.

– Она у нас, – подтвердил Молотов.

– У вас – где?

– На даче. Там, за городом.

Это было невероятно. Просто необъяснимо. Но скорее всего – правда.

– Если хоть один волосок с ее головы упадет…