Читаем Расстроенная психика. Что рассказывает о нас необычный мозг полностью

Большинство нейробиологов считает, что мы должны нести ответственность за свои действия, но противоположная точка зрения тоже имеет некоторые основания. Следует ли наказывать людей, которые из-за повреждения мозга не в состоянии принимать адекватные решения морального характера, точно так же, как людей, не испытывающих затруднений с моральными суждениями? В ближайшие десятилетия нейробиология наверняка прольет свет на этот вопрос и спровоцирует изменения в существующей системе правосудия и общественной жизни в целом.

Скорее всего, исследования психопатов значительно повлияют на наши представления о том, чем определяется принятие адекватных решений, а также поспособствуют введению новых типов диагнозов и методик лечения. Исследования показывают, что за психопатию, как и за другие расстройства, отвечают не только гены, но и факторы окружающей среды. Продолжая поиски биомаркеров психопатии, Кил недавно включил в свои нейровизуализационные исследования молодых людей с признаками психопатических наклонностей113–115. Это очень важный шаг, поскольку не каждый имеющий такие наклонности становится жестоким преступником. Если ученые научатся выявлять детей со склонностью к психопатии, они, возможно, сумеют разработать методы поведенческой терапии для предотвращения у таких пациентов агрессивного поведения в будущем. Если удастся выявить неполадки в работе какой-либо области мозга, можно будет поискать способ передать другой области мозга функции подавления агрессивных аспектов поведения.

Заглядывая в будущее

Исследования эмоций, начатые еще Дарвином и Джеймсом, поддерживают заявление Дамасио о том, что философ Рене Декарт ошибался, отделяя эмоции от рассудка и тело от психики. Наглядным примером может быть страх: мы не способны усилием воли положить конец посттравматическому стрессовому расстройству или хронической тревожности. Наблюдая, как животные научаются страху, и применяя нейровизуализацию для исследования человеческого мозга, мы смогли понять, где и как действует страх, и в том числе как наш мозг консолидирует воспоминания о нем. Сегодня инновационные методы психотерапии и лекарства уже начали помогать людям с тревожными расстройствами забывать свои страхи.

Эмоции вовлечены в принятие каждого личного, общественного и морального решения. Ученые обнаружили, что повреждение тех областей мозга, которые интегрируют эмоциональные сигналы в процесс принятия решений, приводит к тому, что у людей возникают значительные трудности даже с самым простым, повседневным выбором. Поскольку они не в силах привлекать эмоции и для принятия решений морального характера, сталкиваясь с моральными дилеммами, эти люди часто делают другой выбор по сравнению с людьми без аналогичных повреждений.

С помощью нейровизуализации удалось обнаружить, что люди с психопатическими проявлениями имеют аномалии в нескольких областях мозга, задействованных в обработке эмоций и моральном поведении. Эти аномалии приводят к катастрофическому дефициту эмпатии и привязанности к другим людям. Исследования в этой сфере затрудняет реакция общества на преступления изучаемых заключенных-психопатов, но если ученые выявят генетические и другие биологические маркеры расстройства, они, возможно, сумеют разработать методики его лечения и профилактики, а заодно и лучше понять базовые биологические механизмы нашего морального поведения.

Глава 9

Принцип удовольствия и свобода выбора: зависимости

Мы видели, что нормальный страх может многократно усиливаться при посттравматическом стрессовом расстройстве, лишая людей возможности справляться с повседневными задачами. Подобным образом наша нормальная тяга к удовольствию может выходить из-под контроля, заставляя мозг вырабатывать чрезмерное количество дофамина и приводя к развитию зависимостей. Человек может приобретать зависимость как от веществ – например, наркотиков, алкоголя и табака, – так и от занятий: азартных игр, приема пищи, шопинга и так далее.

Зависимость вносит хаос в человеческие жизни. Она может стоить человеку работы, здоровья или брака, доводить до нищеты или тюрьмы, а иногда и до смерти. Зависимые люди и не хотели бы дальше заниматься тем, чем занимаются, но они просто не могут остановиться, потому что многократные злоупотребления буквально вытравили способность их мозга контролировать желания и эмоции. Таким образом, зависимость лишает нас воли, то есть способности свободно выбирать один из возможных вариантов действий.

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Российские университеты XVIII – первой половины XIX века в контексте университетской истории Европы
Российские университеты XVIII – первой половины XIX века в контексте университетской истории Европы

Как появились университеты в России? Как соотносится их развитие на начальном этапе с общей историей европейских университетов? Книга дает ответы на поставленные вопросы, опираясь на новые архивные источники и концепции современной историографии. История отечественных университетов впервые включена автором в общеевропейский процесс распространения различных, стадиально сменяющих друг друга форм: от средневековой («доклассической») автономной корпорации профессоров и студентов до «классического» исследовательского университета как государственного учреждения. В книге прослежены конкретные контакты, в особенности, между российскими и немецкими университетами, а также общность лежавших в их основе теоретических моделей и связанной с ними государственной политики. Дискуссии, возникавшие тогда между общественными деятелями о применимости европейского опыта для реформирования университетской системы России, сохраняют свою актуальность до сегодняшнего дня.Для историков, преподавателей, студентов и широкого круга читателей, интересующихся историей университетов.

Андрей Юрьевич Андреев

История / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука