Расстройство Сна (ЛП)

Билл испытал желание заорать, ему хотелось вбежать в комнату и крушить всё вокруг в припадке ярости.

Что с ним происходит? ВИЧ? Рак?

Как это с ним произошло?

Всего лишь за одну ночь.

Билл вырвал из головы клок волос. Кожа головы была такой размякшей, что он почти ничего не ощутил.

Ладно, - подумал он про себя. - Нужно вернуть себе контроль. Ты проснулся. Возьми себя в руки.

Билл дошёл до телефона и некоторое время крутил “Ролодекс” в поисках имени своего доктора, после чего набрал номер. Оператору колл-центра он сказал, что дело срочное, нет, спасибо большое, в больницу он не поедет, пожалуйста, пусть он перезвонит ему, как только окажется на месте. И да, он знает, что сейчас четыре часа утра. Я заплачу доктору за вызов в четыре часа утра, - сказал Билл. - Просто передайте ему.

А потом он включил диктофонную запись.

Поначалу был слышен лишь храп. И храп был обильным. Глубокий нутряной звук бесил его, внушал отвращение. А потом раздались всхлипывания - Господи Боже! Он и впрямь стонал во сне. Как будто кто-то сжимал его, мучал, делал его старым, слабым и жалким. Это было почти так же отвратительно, как храп.

После раздался булькающий звук.

Дышу, - подумал Билл. - Наверное. Просто омерзительно.

Наконец-то Билл услышал собственную речь.

- Я слыхал, что ты вроде бы всё поняла, - сказал он.

И тут же добавил что-то слабо и неразборчиво.

А потом произнёс:

- Ты должна была ожидать чего-то подобного.

Плёнка записывалась только в моменты фиксации звуков, поэтому было невозможно определить насколько продолжительны были интервалы между его фразами.

- Ты должно быть слышалa группу “Грейтфул Дед”, - сказал он. - У них была песня “Питер и Волк”, ну ты её знаешь. “Я сказал лишь - заходи…”. Все эти слова были бредом, в них не было никакого смысла.

Внезапно Билл из записи начал выть, вопить, барабанить по изголовью так громко, что ему пришлось убавить звук. До него как шрапнель долетали лишь обрывки фраз и отдельные слова.

- Ааааааа!... ты мне не, ты мне не... дерьмо! Дерьмо! ....фффффуууааа!... ломай его! Прибей!... Дай сдачи!... уничтожь его полностью!...

Биллу снова пришлось выкрутить звук - его речь стала неожиданно тихой - пришлось дважды перемотать, чтобы понять о чём речь.

- Пусть Милли не помирает до расторжения брака. Судя по всему, будет куча грязищи.

«Не помирает» вместо «не покупает». Энни ошиблась.

Он не торговался.

Если честно, этот голос вообще не был похож на голос Билла. Слишком мелодичный. Это проявлялось в отдельных тонах. Билл не мог понять в каких конкретно.

Голос был почти… женским. Тихим и неразборчивым.

Он решил продолжить прослушивание, однако остаток записи представлял собой вопли и избиение стены. Неудивительно что соседи на него пожаловались.

Он перемотал плёнку и вновь послушал тот отрывок.

- Пусть Милли не помирает до расторжения брака. Судя по всему, будет куча грязищи.

Билл слегка отхлебнул скотч из бутылки, стоящей поодаль. А потом ещё разок. И ещё один раз - вдогонку.

Где же этот хренов доктор?!

Дрожа он свернулся калачиком в постели, зажав диктофон в обеих руках, как будто тот был каким-то блестящим металлическим плюшевым медведем. К сожалению, это не умаляло его мучений. Раз за разом проматывая плёнку - уже проваливаясь в сон, он понял, что речь идёт не о какой-то Милли, а о Вилли. Вилли - так его иногда называла Лора.

Лора, которая только что получила развод.

- Пусть Вилли не помирает до расторжения брака. Судя по всему, будет куча грязищи.

И тут, впервые на своём веку, он вспомнил, что ему снилось. Во сне он распадался, превращался в жижу.

Билл лежал в кровати, но чувствовал себя так, будто валялся на открытом огне или постели из раскалённых углей, короче говоря чего-то, что очень отличалось от его ортопедического матраса. Его плоть разлагалась и таяла, жир стекал вниз по телу, окрашивая простыни в жёлтый, потом в коричневый, потом в красный - и, в самом конце, в чёрный цвет его обугленного торса. Раскалённая кожа туловища лопалась и сползала с его груди, с его ляжек, с его брюха, выделения стекали под кровать, образуя мутное перенасыщенное кипящим жиром варево.

Грязь. Кучу грязищи.

Но боли не было. Только ужасающее, гнетущее ощущение, расцветающее внутри его нутра - на это раз песенка Билла и вправду спета, он потерял контроль над собой в худшем из всех возможных смыслов, и вот к чему всё это привело, точнее даже - вот какая каша была из всего этого сварена, ха-ха-ха, жир и плоть распадаются и скользя стекают на персидский ковёр.

- Судя по всему, будет куча грязищи, - услышал он собственный голос и увидел старого доброго соседа Гарри; тот стоял на лекторской трибуне и произносил: - То, что тебе снится - это то, что ты воспринимаешь, рассматривая Других, рассматривающих тебя, а потом откуда-то появилась Лора, взглянула на него и произнесла: - Ты ведь и в самом деле мерзкий слизняк.