Рассудок маньяка

— Нет, — вмешался Сыркин, — не обязательно. У Сойкиной неправильный обмен веществ. Она очень полная, за сто килограммов. Я сам выбирал для нее халат самого большого размера. В такой халат мог влезть даже наш эксперт, извините меня за такое сравнение, — он показал на Дронго. Тот весил около ста десяти килограммов при росте в метр восемьдесят семь. И несмотря на такой вес, умудрялся сохранять подвижность и энергичность. Ширококостный, он не казался грузным.

— Эта версия тоже ни к черту, — раздраженно сказал Климов, — получается, что у нас опять ничего нет.

— Халат, — задумчиво произнес Дронго, — у Шенько тоже пропал халат. Несколько месяцев, назад. Мне говорил об этом Зинков. Получается, что убийца дважды использовал один и тот же трюк. Вот почему он не боится, что мы можем найти на его одежде капли крови.

— Почему вы не сказали нам об этом раньше? — встрепенулся Климов.

— Я не придал тогда этому значения. Кто-то вошел в технический отдел и украл халат Шенько. А сегодня повторил убийство, взяв халат Сойкиной.

— Мы проверим всех сотрудников технического отдела, — твердо пообещал Левитин, — У нас еще шесть подозреваемых.

— Уже пять, — посмотрел на свой список следователь, — с Зинковым мы поговорили. Остались Шенько, Алексанян, Коренев, Фортаков и Носов.

— Да, если не считать руководство института — Архипова и Сыркина, — сложив губы в ироничной гримасе, произнес полковник.

— Вы думаете, что я или Сергей Алексеевич могли совершить подобное преступление? — не поверил своим ушам Михаил Михайлович. — Вы и нас тоже подозреваете? Неужели вы действительно думаете, что я могу?.. Да она мне в дочери годилась по возрасту. Или Сергей Алексеевич. Он в жизни на человека голос не повысит, не то что убить.

— Я не говорил, что вы убили. Я просто перечислил всех мужчин в списке. И не нужно придираться к каждому слову, — недовольно заметил Левитин.

— Позовите сюда сотрудников технического отдела, — предложил Климов, взглянув на часы, — уже очень поздно.

— Может быть, вы разрешите отпустить женщин? — спросил Сыркин. — Уже девять, а им еще добираться кому куда. Вы ведь знаете, как сейчас опасно гулять по ночной Москве.

— Ни в коем случае, — возразил полковник, — Убийца может воспользоваться нашей мягкотелостью и выйти за пределы института. Вполне возможно, что убийца будет среди тех, кого мы отпустим.

— Но ведь уже поздно. Ваши сотрудники допрашивают женщин в конференц-зале, — настаивал Михаил Михайлович. — Если там будет кто-то из лиц, которые внушают подозрение, — всегда можно попросить их задержаться.

— Давайте спустимся вниз и сами посмотрим, — предложил Климов.

— Вы хотите отпустить людей по домам? — недовольным голосом спросил Левитин.

— Полагаю, нужно отпускать, — твердо сказал Климов, глядя на полковника.

— А если убийца среди них?

— Все равно нужно отпускать. Если что-нибудь случится сегодня ночью с еще одним сотрудником института, это будет такой скандал, что о нем напишут все газеты, — попытался убедить своего собеседника Климов, — по-моему, и в наших интересах не особенно долго задерживать людей.

Он поднялся и первый направился к двери. Левитин нехотя направился следом за ним. Когда они выходили, Михаил Михайлович посмотрела на Дронго и тяжко вздохнул. Тот понимающе кивнул ему.

Внизу, в конференц-зале, собралось довольно много людей. Несколько сотрудников прокуратуры и ФСБ явно не справлялись с опросом. Все были недовольны, взбудоражены, все возмущались задержкой на работе. Мужчины возмущались громче, чем женщины.

— Одну минуту, — стараясь перекричать гул голосов, начал Климов, — мы сейчас всех отпустим по домам. Только одна просьба. Каждый, кто будет выходить с территории института, должен позволить нашим сотрудникам осмотреть свою одежду. Мы не будем раздевать или брать вашу одежду на экспертизу. Наши работники просто визуально будут осматривать вашу одежду, для чего вам придется снять куртки и плащи, если у кого-то они есть.

— А кто нас будет осматривать? — спросила одна из женщин лет за сорок. — Если вот эти ребята, — она показала на сотрудников контрразведки и прокуратуры, — тогда я согласная, пусть маленько потискают.

По залу прокатился громкий смех.

— Нет, — сказал Климов, — тискать никого не будут. Просто осмотрят одежду. Каждого. И мужчин, и женщин. Но пять человек должны остаться в институте, пока мы не закончим допрос. У Михаила Михайловича есть их фамилии.

— Они уже наверху, в приемной, — шепотом сообщил Сыркин, — их здесь все равно нет. Никого, кроме Носова.

— Значит, оставите и его, — напомнил Климов. — До свидания, — громко попрощался он со всеми. А одного из своих сотрудников попросил:

— Встанете в проходной и будете тщательно проверять каждого выходящего. Каждого. Мужчину и женщину. Внимательно смотрите на их одежду. Если у кого-нибудь будет хотя бы маленькое красное пятнышко, сразу отсекай и не выпускай. Ты меня понял?

— Понял, — поспешил заверить подчиненный.

Климов был следователем по особо важным делам, а в состав его группы входило несколько сотрудников прокуратуры, которых прикрепили к нему на эту операцию.