Рассудок маньяка

Уже в машине, направляясь в институт Архипова, он все время думал над словами Михаила Федоровича. В таком аспекте он никогда не рассматривал эту проблему. А может, профессор прав, думал Дронго, и ему просто нравится этим заниматься, расследования стали его истинным наслаждением, его единственной реальной жизнью. Единственной и главной страстью. Из-за которой он так и не создал своей семьи, не принял многочисленных предложений о государственной работе, замкнулся в себе, став отшельником. Может быть, Сваневский и прав, испуганно подумал Дронго. Когда он последний раз встречался с женщинами? Кажется, месяц назад или два? Может, его в жизни уже ничего не интересует и он стал своеобразным маньяком? Может его единственная страсть — это преступления, которые он расследует, это люди, с которыми он встречается, это свидетели, у которых он пытается вытащить подробности, это подозреваемые, среди которых находит истинных преступников.

В институт Архипова он приехал в половине второго дня. И еще около сорока минут стоял на проходной, пока наконец не нашли Михаила Михайловича и не выдали ему положенный пропуск.

После вчерашнего убийства в институт приехал даже заместитель прокурора города, и теперь вся территория напоминала встревоженный улей. Сыркин был прав. Отныне никто не говорил о работе. Всех интересовало расследование вчерашнего преступления.

Глава 16

Уже на проходной была выставлена усиленная охрана, в которую входили не только сотрудники Сыркина, но и двое дежурных офицеров милиции. Михаил Михайлович, даже не извиняясь, угрюмо заметил, что теперь в институте командуют прокуроры и кагэбэшники. В кабинете Архипова, несмотря на протесты Моисеевой, уже расположился заместитель прокурора города, который начал с того, что приказал собрать в одну комнату всех сотрудников технического отдела и после этого стал вызывать по одному каждого из них на допрос. Климов, понимавший, что возражать бесполезно, мрачный и неразговорчивый, сидел рядом, ожидая, когда закончится весь этот балаган. Заместитель прокурора города, молодой человек, которому было едва за тридцать, считал себя специалистом в области расследования тяжких преступлений, и хотя всю жизнь он проработал помощником прокурора, заместителем прокурора района, прокурором района, не занимаясь следствием ни одного дня, тем не менее решил лично допрашивать каждого из подозреваемых, считая, что таким образом установит истину.

Разумеется, в кабинет к прокурору Дронго не пустили. Мало того, ему даже не разрешили вызвать Климова, и он ждал в коридоре, пока вышедший из приемной Сыркин не сообщил, что Климов занят и не может выйти к нему. Дронго уже собирался отправиться в кабинет к Михаилу Михайловичу, когда в коридоре появился Левитин. Увидев Дронго, он приветливо кивнул ему головой.

— Вот сыр-бор заварили, — сказал полковник, — даже заместитель прокурора города приехал. Пусть теперь сам убедится, как это сложно — искать убийцу.

«Поэтому он так ликует, — понял Дронго. — Чем больше высокопоставленных начальников будет на территории института, тем легче уйти от персональной ответственности за случившееся».

— У вас сегодня есть новые планы? — оживленно осведомился Левитин.

— Кое-какие. Я говорил с психиатром.

— Мы вызвали врачей на завтра. С каждым из подозреваемых будут беседовать отдельно. Наши врачи считают, что это может быть только мужчина, поэтому женщин мы исключили.

— А если это не маньяк? — упрямо произнес Дронго.

— Не нужно, — нахмурился Левитин, — не нужно так говорить. Получается, что вы знаете все, а мы ничего. Я думаю, врачи сами разберутся, кто из подозреваемых является маньяком.

Дронго понял, что переспорить полковника все равно не удастся. Тот будет стоять на своем.

— Климова нельзя вызвать? — спросил он.

— Конечно, нельзя, — подмигнул Левитин, — там столько людей понаехало. Они считают, что сами раскроют преступление. Вообще, вам лучше отсюда уехать..

— Это пожелание или указание?

— Это совет, — поморщился Левитин. — Вечно вы обижаетесь.

— Уже нет, — быстро ответил Дронго, — уже почти не обижаюсь. И собираюсь не только не последовать вашему совету, но, напротив, постараться найти убийцу.

— Не смешите людей, — нахмурился Левитин, — за три дня вы найдете убийцу, которого мы ищем три месяца? Это невозможно. И вы сами все отлично понимаете. У каждого блефа есть свои пределы. Когда игра кончается и вы явно проигрываете, нужно выходить из игры, а не поднимать ставки. Все остальные игроки знают, что ваша карта бита, что у вас на руках «пустышка». Поэтому не старайтесь выглядеть умнее, чем вы есть на самом деле.

— Обязательно учту ваш совет, — улыбнулся Дронго, — и тем не менее я остаюсь.

— Как вам угодно, — сухо сказал Левитин и, повернувшись, вошел в приемную.

— Вы действительно хотите остаться? — уточнил Сыркин.

— Обязательно останусь. Для начала я не стану вам мешать. Представляю, как вас задергали. Где Носов? Я лучше с ним поговорю.

— Он сидит в моем кабинете. Помогает мне вызывать людей.