Рассудок маньяка

— Идите в приемную, у вас сегодня много дел, а я с ним пообщаюсь, — сказал Дронго, направляясь к кабинету Михаила Михайловича.

В кабинете Сыркина его помощник, сидя на стуле, приставленном к столу, ожидал звонков по внутреннему телефону. Увидев вошедшего Дронго, он вскочил.

— Сиди, сиди, — махнул рукой Дронго, — не нужно вставать.

— Сегодня с утра столько разных начальников понаехало, — сообщил Носов.

— Я знаю. Давно хотел с тобой обстоятельно поговорить. Ведь ты вчера нашел убитую. Когда ты вошел, она лежала на полу. Ты ее не трогал?

— Нет, не трогал, — удивился Носов, — она ведь убитая была, я побоялся ее трогать. На мертвецов я насмотрелся, знаю, как они выглядят.

— И ты сразу позвал уборщицу?

— Я ей закричал, а когда она ко мне подошла, я сам побежал наверх, чтобы рассказать о случившемся. А она стояла, охраняла вход в душевую.

— Но халата ты там не видел?

— Нет, никакого халата не видел. И, конечно, не знал, кто там еще был до меня.

— А где висят у вас халаты?

— В подсобке, в подвале. О них все знают. У каждой уборщицы свой халат. Самый большой у Сойкиной.

— Там дверь бывает открыта?

— Нет, закрыта на ключ. А ключ есть у двоих — старшей уборщицы и у меня.

— Где твой ключ?

— У меня.

— А остальные?

— Вчера проверили. Оба ключа в порядке. И третий у меня.

— Но ведь кто-то взял халат? — настаивал Дронго.

— Так дверь открыта бывает по вечерам. Уборщицы открывают дверь и потом ее уже не закрывают, пока не закончат уборку. Туда ведь спускаются все за ведрами, вениками, халатами.

— И все в институте об этом знают?

— Думаю, что да, знают все. Никакого секрета нет.

— Ты во время первого убийства тоже был в институте. Так вот, погибшая Ольга сказала мне, что видела тебя во дворе. А Михаил Михайлович утверждает, что ты никуда не выходил из основного здания, только сбегал на второй этаж. Как это понимать?

— Я не говорил Михаилу Михайловичу, что у нас на основном здании водопроводная труба поржавела. Вот я и вышел во двор, чтобы на нее посмотреть. За день до первого убийства сильный дождь был, и труба не пропускала всю воду. Потом я вернулся в здание.

— И никого во дворе не видел?

— Видел Олю, она документы несла. Мы с ней поздоровались. Больше никого не видел.

— В тот вечер дождя не было?

— Не было, точно. Мы через несколько дней трубу меняли.

— А почему в тот вечер лифт не работал?

— Один работал, а другой не работал. Реле сломалось, подъемник заедал, ну, мы его сами и отключили.

— И все поднимались в одном лифте?

— Только после шести, — подтвердил Носов.

— Вчера в лаборатории пропал инструмент, так называемая «ручка». Ты разве об этом не знал?

— Нет, не знал. Мне ничего не сказали. Я пошел в лабораторию во время перерыва, когда там никого не было. Коренев обычно обедает дома, он живет недалеко, а остальные ходят в буфет или запираются в кабинете Григорьева. Только во время перерыва они работают, а обедают обычно после четырех. Ну, я пришел к ним, вижу, они заперлись у Аристарха. А в лаборатории только Зинков был и Оля. Я у них спросил, что пропало, так Георгий Ильич только рукой махнул. Я вернулся и все доложил Моисеевой. У нее в кабинете Фирсова была. Я все рассказал Елене Витальевне, и она сильно разозлилась. Еще позвонила Зинкову и сказала, чтобы тот нашел «ручку». Говорила, что это инвентарь.

— А дальше?

— Дальше я пошел к себе. У меня есть свой кабинет на первом этаже.

— Где? — переспросил Дронго.

— На первом, — подтвердил Носов, — маленький кабинет.

— Подожди, — перебил его Дронго, — ты все время сидишь на первом этаже. Ты мог залезть в подвал и взять халат. Мог пройти к душевой. И мог спокойно убить Ольгу. Я, конечно, теоретически так предполагаю, но как ты считаешь, у тебя было бы время?

— Конечно, время было, но зачем мне ее убивать? — простодушно спросил Носов. — Хорошая девочка была, душевная. Я бы не стал ее убивать.

— А на войне тебе стрелять приходилось? Ты ведь много повидал?

— Приходилось, — вздохнул Носов, — еще как приходилось.

— Значит, ты не видел никого на первом этаже?

— Видел людей, которые к лифту шли. А в душевую никто. Мой кабинет недалеко, я бы сразу увидел. Нет, никого не видел. А после пяти меня вообще не было на месте. Меня послал Михалыч в другое здание, — ответил Носов.

— Это я знаю. Как ты думаешь, она хотела купаться, когда вошла в душевую?

— Нет, — сразу ответил Носов, — у нее полотенце свое есть, она бы его принесла.

— А она часто душ принимала на работе?

— Раньше — нет. Но в последние месяцы иногда принимала. Даже свое полотенце принесла.

— Кто еще обычно ходит в душевую? Меня интересуют работники технического отдела.

— Коренев бегает лицо мыть. Все знают, как он из-за своих прыщей переживает. И еще Игорь иногда приходит. Он живет на квартире. Больше никто. В основном из других отделов ходят.

— Спасибо, — вздохнул Дронго, — ты мне помог.

Он поднялся и вышел из кабинета. Спустился вниз по лестнице. На первом этаже он встретил Фортакова. Тот с мрачным видом выходил из кабины лифта.

— Вас отстранили от расследования? — спросил он.

— Почему вы так решили? — удивился Дронго.