Рассуждение о методе. С комментариями и иллюстрациями

Всякому ясно, что такой метод избавляет ум от медлительности, а также и расширяет его кругозор. Кроме этого нужно заметить, что огромная польза настоящего правила состоит в том, что мы благодаря обдумыванию взаимной зависимости простых положений приобретаем навык мгновенно различать, какие из этих положений более и какие менее относительны и на сколько ступеней они отстоят от абсолютных. Например, рассматривая несколько последовательно пропорциональных величин, я могу заметить, что только таким, а не более легким и не более трудным путем можно узнать об отношении между первой и второй величинами, второй и третьей, третьей и четвертой и т. д., тогда как мне не удастся с такой же легкостью уловить зависимость второй величины от первой и третьей одновременно и еще труднее будет уловить зависимость второй от первой и четвертой величин и т. п. Далее, из этого я пойму, почему я могу легко найти третью и четвертую величины и т. д., если мне даны первая и вторая, а именно потому, что я достигаю этого путем частных и раздельных представлений. Если же мне даны только первая и третья величины, то я не могу с такой же легкостью найти среднюю между ними, потому что это возможно только при помощи представления, обнимающего обе данные величины одновременно. Для данных только первой и четвертой величин еще труднее интуитивно уловить две промежуточные между ними, так как при этом нужно охватить мыслью три представления одновременно. Точно так же последовательно должно казаться еще более трудным для данных первой и пятой величин найти три средние, но есть причина, благодаря которой в этом случае дело будет обстоять иначе. Правда, здесь должны быть соединены вместе четыре представления, но, однако, их можно разделить, поскольку число четыре делится на другое число. Так, я могу отыскивать сначала третью величину по первой и пятой, затем вторую – по первой и третьей и т. д. Тот, кто привыкнет размышлять об этих и подобных вещах, при исследовании нового вопроса всегда очень быстро сообразит, в чем заключается трудность и какой способ является наиболее простым [для ее разрешения], что оказывает огромную помощь в постижении истины.

Правило XII

Наконец, нужно использовать все вспомогательные средства интеллекта, воображения, чувств и памяти как для отчетливой интуиции простых положений и для верного сравнения искомого с известным, чтобы таким путем открыть его, так еще и для того, чтобы находить те положения, которые должны быть сравниваемы между собой; словом, не нужно пренебрегать ни одним из средств, находящихся в распоряжении человека

Декарт рационалист, поэтому он считает, что истина удостоверяется только разумом. При этом воображение, чувства и память он рассматривает как вспомогательные средства для разума.

Это правило является заключением ко всему тому, что было сказано ранее, и дает общее изложение того, чему надлежало быть изложенным таким способом в отдельности.

Для того чтобы достичь познания вещей, нужно рассмотреть только два рода объектов, а именно: нас, познающих, и сами подлежащие познанию вещи. Мы обладаем лишь четырьмя способностями для этой цели, а именно: интеллектом, воображением, чувствами и памятью. Конечно, только один интеллект способен познавать истину, хотя он и должен прибегать к помощи воображения, чувств и памяти, чтобы не оставлять без употребления ни одно из средств, находящихся в нашем распоряжении. Что же касается предметов познания, то достаточно рассмотреть их трояко, а именно: сначала то, что обнаруживается для нас само собой, затем как познается одна вещь через другую и, наконец, какие выводы можно сделать из каждой вещи. Такая энумерация мне кажется полной и не упускающей ничего из того, на что могут простираться способности человеческого ума.

Итак, обращаясь к первой части, я хотел бы объяснить здесь, что такое человеческий дух, что такое тело, как первый сообщается с последним, каковы в целом способности, служащие приобретению познаний, и как они все действуют, но эта глава мне кажется слишком тесной для того, чтобы вместить те предварительные сведения, которые необходимо изложить прежде, чем это станет понятным для всех. Ибо я хотел всегда писать так, чтобы не высказывать по вопросам, вызывающим обычно споры, никаких утверждений, если предварительно я не изложил тех доводов, которые привели меня к моему мнению и могут, мне думается, убедить также и других.