Рассуждение о методе

Подобно тому как плоды собирают не с корней и не со ствола дерева, а только с концов его ветвей, так и особая полезность философии зависит от тех ее частей, которые могут быть изучены только под конец. Но хотя я почти ни одной из них не знаю, всегдашнее мое рвение послужить общему благу побудило меня десять или двенадцать лет тому назад выпустить некоторые «Опыты» относительно того, что, как мне казалось, я изучил. Первой частью «Опытов» было «Рассуждение о методе, чтобы верно направлять свой разум и отыскивать истину в науках»; там я кратко изложил основные правила логики и несовершенной этики, которой можно следовать временно, пока не знают лучшей. Остальные части содержали три трактата: один — «Диоптрику», другой — «Метеоры» и последний — «Геометрию». В «Диоптрике» мне хотелось доказать, что мы достаточно далеко можем продвинуться в философии, чтобы с ее помощью приблизиться к познанию искусств, полезных для жизни, так как изобретение подзорных труб, о чем я там говорил, было одним из труднейших изобретений, какие когда-либо были сделаны. В «Метеорах» я хотел отметить, насколько философия, разрабатываемая мною, отличается от философии, изучаемой в школах, где обычно рассматриваются те же предметы. Наконец, в «Геометрии» я хотел показать, как много неизвестных дотоле вещей я открыл, и тем самым воспользовался случаем убедить других, что можно открыть и много иного, чтобы таким образом побудить к отысканию истины. Позднее, предвидя для многих трудности в понимании основ метафизики, я попытался изложить особенно затруднительные места в книге «Размышлений»; последняя хотя и невелика, сама по себе разрослась в объеме, поскольку содержит много материала в связи с теми возражениями, которые мне были присланы по этому поводу весьма учеными людьми, и моими ответами им. Наконец, когда мне показалось, что умы читателей достаточно подготовлены предшествующими трудами для понимания «Первоначал философии», я выпустил в свет и последние, разделив эту книгу на четыре части. Первая из них содержит основы человеческого познания и представляет собой то, что может быть названо первой философией или же метафизикой; для правильного понимания ее полезно предпослать ей чтение «Размышлений», касающихся того же предмета. Остальные три части содержат все наиболее общее в физике; сюда относится изложение первых законов, или начал, природы; дано описание того, как образованы небесный свод, неподвижные звезды, планеты, кометы и вообще весь универсум; затем особо описана природа нашей Земли, воздуха, воды, огня, магнита — тел, которые обычно чаще всего встречаются на Земле, и всех свойств, наблюдаемых в этих телах, таких как свет, теплота, тяжесть и прочее. Таким образом я, думается, начал изложение всей философии по порядку, ничего не упустив из того, что должно предшествовать тем вещам, которые я описываю последними. Однако, чтобы довести это дело до конца, я должен был бы подобным же образом отдельно объяснить природу каждого из более частных тел, находящихся на Земле, а именно минералов, растений, животных и особенно человека; наконец, следовало бы тщательно изложить медицину, науку о нравах и механику. Все это мне пришлось бы сделать, чтобы дать роду человеческому законченный свод философии. Я не чувствую себя еще настолько старым, не так уже не доверяю собственным силам и вижу себя не столь далеким от познания того, что остается познать, чтобы не осмеливаться приняться за выполнение этого замысла, имей я только условия для производства всех опытов, необходимых для подтверждения и проверки моих рассуждений. Но, видя, что это потребовало бы значительных издержек, непосильных для частного лица, каким являюсь я, без общественной поддержки, и видя, что нет оснований ожидать такой помощи, я полагаю, что в дальнейшем с меня будет достаточно исследования лишь для моего собственного просвещения, и да извинит меня потомство, если мне в дальнейшем уже не придется для него потрудиться.