XIII. Но когда душа, познав сама себя, еще сомневается во всем остальном и всюду осматривается, чтобы распространить дознание как можно дальше, то прежде всего она находит у себя идеи множества вещей. Если только душа не утверждает и не отрицает существования вне себя чего-либо подобного этим идеям, то ошибиться в них она не может, сколь бы долго ни рассматривала их. Она находит также некоторые общие понятия и создает из них различные доказательства; по мере того как она сосредоточивается на последних, она вполне убеждается, что эти доказательства истинны. Так, например, душа имеет в себе идеи чисел и фигур, имеет также среди общих понятий и то, что если к равным величинам прибавить равные, то возникшие отсюда величины будут равны между собою, имеет еще и другие подобные понятия. Из этого легко доказать, что три угла треугольника равны двум прямым и т. д.; душа убеждается в истинности этого и других подобных положений, поскольку она сосредоточится на посылках, из которых выводит суждение. Но душа не может на них постоянно сосредоточиваться. Поэтому когда она вспомнит потом, что еще не знает, не присуще ли ей от природы обманываться даже в том, что ей представляется самым ясным, она начинает видеть, что по праву сомневается в этих вещах, и считает невозможным иметь какое-либо достоверное знание прежде, чем познает виновника своего происхождения.
XIV. Далее, душа, рассматривая различные идеи, находимые ею у себя, обнаруживает, что есть идея о существе высшего разума, высшей власти и высшего совершенства; идея эта превышает все иные: в ней душа познает бытие не только возможное и случайное, как в идеях всех других вещей, воспринимаемых раздельно, но познает бытие совершенно необходимое и вечное. Например, воспринимая в идее треугольника, как необходимо в ней заключающееся, то, что три угла его равны двум прямым, душа вполне убеждается, что треугольник имеет три угла равными двум прямым; подобным же образом из восприятия того только, что в идее существа высочайшего совершенства содержится необходимое и вечное бытие, должно определенно заключить, что есть существо высочайшего совершенства.