Рассуждения о религии, природе и разуме

Предположим, что никогда не существовало никакого сообщения между Парижем и Сен-Дени[96] и что некий парижский буржуа, никогда не выходивший из своего города, окажется на башнях Нотр-Дам[97] и увидит Сен-Дени издалека. Его спросят, считает ли он, что Сен-Дени населен так же, как и Париж. Он отважно ответит, что нет: ибо, скажет он, я отлично вижу жителей Парижа, но жителей Сен-Дени не различаю совсем; да о них никогда никто и не слыхивал. Случится, какой-нибудь человек объяснит ему, что, когда находятся на башнях Нотр-Дам, жителей Сен-Дени нельзя видеть, но причина этого — удаленность Сен-Дени от Парижа. На самом же деле, скажет он, все, что можно видеть в Сен-Дени, очень напоминает Париж: в Сен-Дени есть колокольни, дома, стены, и вдобавок ко всему он весьма напоминает Париж тем, что он населен. Все это ничего не будет стоить в глазах моего буржуа. Он упрямо будет настаивать, что Сен-Дени совсем не населен, ибо там никого не видно. Этот наш Сен-Дени и есть Луна, а любой из нас — тот же парижский буржуа, никогда не выходивший из своего города.

— А! — перебила меня маркиза. — Вы изображаете нас глупцами! Но мы вовсе не так просты, как ваш буржуа. Раз он видит, что Сен-Дени устроен совершенно так же, как Париж, он должен совсем потерять разум, чтобы не верить в его населенность. Но Луна устроена совсем не так, как Земля.

— Будьте осторожны, мадам! — подхватил я. — Ведь если окажется, что Луна во всем напоминает Землю, вы вынуждены будете признать, что она обитаема.

— Я признаю, — отвечала она, — что в таком случае трудно найти средство от этого отделаться; и фанатическая вера, отраженная у вас на лице, меня пугает. Два рода движения Земли, о которых я ранее не имела никакого понятия, делают меня значительно скромнее во всем остальном. Однако же разве это возможно, чтобы Земля светилась так же, как Луна? А ведь без этого они не будут между собою схожи.

— Увы, мадам, — ответствовал я, — светиться — это совсем не столь великое дело, как вы считаете. Только в Солнце это значительное достоинство. Оно светится само собою, в силу своей особой природы; но планеты получают свой свет лишь от него. Оно посылает свой свет Луне, а Луна пересылает его нам, и так же точно Земля должна передавать солнечный свет Луне: ведь от Земли до Луны не большее расстояние, чем от Луны до Земли.

— Но, — спросила маркиза, — разве Земля так же, как Луна, способна отражать солнечный свет?

— Я замечаю в вас, — отвечал я, — остатки уважения к Луне, от которых вы не можете избавиться. Свет состоит из маленьких шарообразных телец,[98] которые ударяются о плотную массу и возвращаются в обратном направлении, тогда как воздух или стекло они проникают в прямом направлении, через имеющиеся в них отверстия. Итак, светиться Луну заставляет то, что она твердое и плотное тело, пересылающее нам эти маленькие шарообразные тельца. Но, как я полагаю, вы не станете оспаривать у Земли эту самую твердость и плотность. Подивитесь, по крайней мере, тому, что значит выгодное положение: ведь в силу того, что Луна удалена от нас, мы видим ее только как светящееся ело и не ведаем того, что это — огромная масса, подобная Земле. Наоборот, Земля, поскольку она имеет несчастье рассматриваться нами вблизи, представляется нам всего лишь огромной массой, годной только на то чтобы поставлять пропитание животным. Мы не замечаем, что она светится, поскольку не можем оказаться на некотором расстоянии от нее.

— Это происходит таким же образом, — сказала маркиза, — как когда мы поражены блеском чьего-либо высокого положения и не отдаем себе отчета, что по существу положение это ничем не отличается от нашего.

— Да, сходство здесь несомненное, — ответил я. — Мы стремимся судить обо всем, и мы всегда находимся в неудачной исходной точке суждения. Когда мы хотим судить о себе самих, мы находимся от себя слишком близко. Но если кто находился бы между Луной и Землей, он был бы на самом точном месте для правильной точки зрения. Надо просто быть наблюдателем мира, а не только его обитателем.

— Я никогда не успокоюсь, — сказала она, — из-за несправедливости, которую мы допускаем в отношении Земли, и из-за явного предпочтения, оказываемого нами Луне, если вы только меня не заверите, что люди Луны не лучше понимают свои преимущества, чем мы — свои, и что они принимают нашу Землю за звезду, не ведая, что она также населена.