Рассвет

Свете захотелось заорать. Схватить эту сонную курицу за грудки, встряхнуть как следует. Отхлестать по щекам, крича в одутловатое лицо, что нормально не будет, потому как нет ничего нормального в мире, где человек без видимых причин выходит в окно. Где от небытия отделяет один крошечный шаг и быстротечное падение. Где все хрупко, тонко, как едва ставший лед, под которым бесшумно скользят игольчатые гребни и темные плавники древних тварей, – и завтра в окно может выпасть кто-то из твоих друзей. Близких. Ты сама.

Требовательно запиликал телефон, на осколки разбивая зарождающуюся злость. Света тяжело вздохнула, прислонилась к подруге, странным образом успокаиваясь от тепла ее тела. На экране горел номер тети Лары. Знаками показав «я на минутку», Света отошла в сторону. Палец завис над иконкой в виде красной трубки – выслушивать очередные соболезнования хотелось меньше всего. За минувшие дни она слышала их достаточно.

– Да, теть Лар, – она все же приняла вызов.

– Ну как ты там, кровиночка моя? – тетя Лара с ходу сорвалась в сюсюканье.

– Да ничего, теть Лар, держусь.

– Крепись, родная, крепись. Тебе сейчас надо быть сильной. Такое горе и на такие хрупкие плечи, ох-хо-хо-о-о… Как ты сама с этим справишься, бедная ты моя?

– Ты не приедешь, да? – догадалась Света.

Выхолощенный голос давно забыл, как выражать эмоции, но на том конце линии переполошились.

– Ты только не сердись, кровиночка моя! Не сердись! Я сама себе места не нахожу, но никак не вырваться. С работы не отпускают, да и, если честно, денег нет ни гроша лишнего. Три кредита на мне висят, еле концы с концами сводим.

– Я понимаю, – тускло ответила Света. – Я все понимаю, теть Лар.

– Я знала, что ты поймешь. Ты у нас всегда была умницей. – Тетя Лара зашмыгала носом, шумно высморкалась. – Ты крепись там, не отчаивайся. Жизнь идет, время лечит, ну… И д-да, вот еще…

Она замялась, явно собираясь сказать что-то неприятное, хотя Света не могла представить, что может быть неприятнее тетки, не едущей на похороны племянника, которого растила как родного сына. Кредиты у нее, надо же! Света презрительно скривилась.

– Я отцу вашему звонила, рассказала про Антошу. Он очень-очень соболезнует, но приехать не сможет. Младший у него заболел, а жена в командировке. Он за няньку…

– Теть Лар, – Света устало прикрыла глаза, – мы с ним уже года три не созванивались. А не виделись все пять. Зачем ты мне все это рассказываешь?

– Ну, так-то оно, конечно, так, но все ж родная кровь… отец ведь…

– Биологический, – строго поправила Света. – Все, извини, у меня сегодня еще очень много дел.

Пока она наскоро прощалась с тетей, подошла Настя.

– Кто не приедет? – беря подругу под локоть, поинтересовалась она.

– Никто… – буркнула Света.

– Никто… Отец? – догадалась Настя. – Не бери в голову. Отцы порой бывают настоящими засранцами.

– Твой такой же? Ты поэтому про него так мало рассказываешь?

– Мой… А нечего рассказывать. – Настя задумчиво накрутила локон на палец. – Мой живет на работе. Иногда даже ночует там. Ладно, пойдем уже, давай закончим с этим.

Ритуальщица словно и не прекращала разговора. Заученно раскручивала клиента на деньги, не подозревая, что чудом избежала сокрушительной истерики.

– …подушечка под голову. Все равно будет не видно, так что можно побюджетнее…

– Я хочу, чтобы все было достойно, – неожиданно твердым голосом перебила ее Света. – Сделайте так, чтобы все было достойно.

Ритуальщица ничем не выдала эмоций, но отрешенные глазки ее вдруг загорелись неподдельным интересом. Позже, оплачивая счет, Света пожалела о своем опрометчивом высказывании. Нет, ей не втюхали самый дорогой памятник и позолоченное надгробие, все позиции оказались в средних пределах или даже чуть ниже. Участливая девушка просто внесла в счет все возможное, включая лампадки, свечи и даже носки. Услуги похоронной бригады, катафалк, место на кладбище, аренда ритуального зала и поминки сожрали все сбережения, которые Света откладывала на квартиру.

Умирать оказалось неожиданно дорого.

Катафалк – широкая «газель», приспособленная для перевозки усопших, – подпрыгивал на ухабах. В такие моменты, ловя равновесие, Света хваталась за гроб и тут же отдергивала руку, словно обжегшись. Мерещилась трупная вонь, тяжелый, тошнотворный аромат морга, хотя нос опух, покраснел и вряд ли мог адекватно воспринимать запахи. Молчаливые крепкие парни в одинаковых фирменных робах сидели вдоль борта. Под их ногами позвякивали свертки с инструментами. Все выглядело совершенно не так, как в кино. Не было траурной процессии, люди в черных плащах не толпились у свежей могилы, не секло дождем широкие купола зонтов. Духовой оркестр не играл похоронный марш.