Рассвет

Играю с Ксюхой и её шумной неугомонной бандой в прятки… «Яжматери»- гусыни из под навеса в углу — неприцельно постреливая взглядами, поглядывают на наши забавы и явно обсуждают откровенно валяющего дурака, лидера племени. Смотрю в их угол «в упор». Кивают, почтительно выгибая шеи. Одна губастенькая синеглазка чуть ли не книксен исполняет. А хороша, чертовка! Мадонна с младенцем. Только молоденькая совсем. Да это же та принцесса, которую Амазонка из Озерного привезла! Нда… я бы ей… Гусары — молчать! С достоинством ответно раскланиваюсь и иду к воротам. От греха подальше.

Мелюзга предсказуемо увязывается следом. Доигрался хрен на скрипке. Попробуй их теперь с «хвоста сбрось»!

Встречаю специально приехавших лицезреть историческое событие Олежку, Черу и Бескостного. Они вторую неделю сидят на охране наших складов в качестве представителей «Сынов». Не из-за взаимного недоверия племен, а символизируя наш вклад в общее дело. От Зимнего, там такой персонаж старшим караула сидит у которого не забалуешь. Если не самоубийца конечно. Сергеич — бывший майор ГРУ ГШ. Тип с холодными глазами записного убивца, богатым послужным списком, реками вражьей крови за широкими плечами и мутным пенсионным бэкграундом. (Главное разведывательное управление генерального штаба) На кой там Бескостный? А за связиста! На самом деле связь есть и у Черы и у Олега. Просто полезно пацаненку повариться в почти чисто мужском, подначливом и мотивирующем обществе. В атмосфере солдатского бивуака, так сказать. Во многом по схожим причинам туда «сослан» и Чера. Ему надо окончательно почувствовать себя на равных с другими самцами в жесткой практически казарменной атмосфере, созданной экс-майором. Ну, а чтобы не сообщать всем встречным о своём прошлом и половой ориентации — у Черы ума достаточно. Хотя рано или поздно инфа выплывет. Подобное никогда не бывает секретом слишком долго… А вот тогда пацану придется постоять за себя самому. Возможно в очень серьезной драке. Она и станет его окончательным «аттестатом зрелости». Ничего этот крендель должен справится. Я в него верю, во всяком случае.

… За каких-то пару недель костлявый и сутулый как старикан Чера — физически не просто окреп, а прямо заматерел. Построжал уверенными глазами. И дело не только в произведенных физических эволюциях. Вот что может сделать, с казалось напрочь сломленным человеком, всего одна вовремя предоставленная возможность. Нет, ну конечно — необходимо еще и наличие внутреннего стержня. Пусть и согнутого, но не переломленного окончательно… О кстати — похоже пора уже служивых подменять. А то Мари меня где-нибудь точно подловит и покусает всеми зубами. Пока молчит, но смотрит уже недобро. Да и дочки Кочины уже достали с вопросами о том, когда же любимый папа вернется из «командировки». Хотя, по некоторым сведениям — дружбанище мой там совсем неплохо устроился. Какая-то барышня — крестьянка из близлежайшего поселка к нему похаживает. Откуда инфа? От верблюда! Агентурную работу никто не отменял вместе с электричеством и водопроводом. Надо поговорить с братишкой: может он и сам пока еще, свободным «холостым» существованием не наелся. Пусть себе гарцует тогда. При ништяках и воле! Пока не надоест. Я ведь его друг в первую очередь, а потом уж Машкин. А у мальчишек свои секреты!

Бескостный хвалится ногами и проходит с помощью всего одного костыля, а также подколов и улюлюканья болельщиков целых метров пятнадцать. Зрители в экстазе! Аргентина — Ямайка: пять — ноль! Молоток парень!

… Так и проходит это эпохальное утро. Еле ползет, по внутренним ощущениям.

Смолю каждые пятнадцать минут.

И наконец — решаюсь забить на недостающие 8 пунктов энергии и стартовать прямо сейчас. И так уже весь извелся!

Решительно иду к порталу, окруженному забором — загончиком. Здесь еще с ночи сложено всё возможно необходимое.

Ближние тянутся следом.

Одеваюсь и экипируюсь. Вроде ничего не забыл. Присаживаюсь «на дорожку». Смотрю на друзей и соратников.

Сука — похоже первого космонавта народ спокойнее провожал.

Хотя я сейчас готовлюсь совершить не менее эпохальное деяние. А в масштабах племени, а может и не только нашего — даже и более весомое. По практической пользе. Если все срастется, конечно.

Проход в иной мир!

Итс фэнтэстик!

Придавленный волнением и величием момента — пипл преимущественно помалкивает.

Лишь «юморист» Шептун сипло намурлыкивает какой-то старый хит, похоже из юрского периода про: «ван вей тикет». (билет в один конец) Вот козлень! Мне и без того не по себе. Понимать же надо.

— Не каркай, клоун!

— Не будь таким ранимым, чувак. — в нигерском киношном стиле гнусаво щерится мой деликатный друг. И добавляет своим нормальным голосом, — Это я так тебя подбодрить пытаюсь, командор. И себя тоже. Через цинизм и похренизм. Все очкуют, что уж там. Вон даже у Нурланчика маска Чингачгука сьехала.

— У тебя хорошо получается! В смысле: «про подбодрить» — я ухмыляюсь. Бывало и бесстрашно. Ну стараюсь, чтобы это так выглядело, во всяком случае.