Рассвет 2050 года. Брат теней

— У меня положение получше, брат. Я сын Носителя Крыльев… хотя я самый младший и последний в своем семейном клане. Так что, наверное, лишь немногие выслушают меня, хотя бы и недолго. Но мы должны добраться до моего племени раньше степняков.

Форс бросил обглоданную дочиста кость в воду.

— Эге! Значит, снова придется идти пешком. Хотелось бы мне увести одного из быстроногих скакунов из табунов степняков. Четыре ноги лучше двух, когда нужна скорость.

— Мы пойдем пешком. — Поднимаясь, Арскейн не смог подавить восклицания боли, и Форс заметил, что он бережет бок со все еще красной раной. Но никто из них не стал жаловаться, когда они спрыгнули вниз с уступа и побрели через овраг.

«У Арскейна есть мечта, и это великая мечта», — подумал Форс, почти завидуя ему. Он и сам натягивал тетиву лука, без всяких угрызений совести стреляя в Зверолюдей, и он дог подавить все эмоции, когда на кону стояла его жизнь, как это было, когда степняки загнали его в угол. Но он не испытывал радости, убивая — никогда! На охоте он убивал, чтобы наполнить либо собственный желудок, либо котлы в Эйри. Ему не нравилась мысль, что придется пустить стрелу в Мерфи или обнажить меч против Вокара: не было никакой настоящей причины, за исключением жажды боя…

«Почему жители Эйри все эти годы сторонились остальных людей?» — О, он знал древние легенды — что они происходили от избранных людей, которые со своими женщинами спрятались в горах, чтобы избежать такого ужасного конца цивилизации. Они были посланы туда, чтобы хранить знания — что они и делали, стараясь их приумножить.

«Но не стали ли они верить в то, что они высшая раса?» — Если бы его отец не нарушил неписанный закон и не женился на чужачке, если бы у него была чистая кровь клана Эйри, думал бы он сейчас так, как думает? Ярл… его отцу нравился Ярл, он его очень уважал, он первым отдал ему честь, приветствуя его капитанство Звездными Людьми. Ярл!.. Ярл мог бы поговорить с Мерфи, и это была бы беседа двух умных людей — жадная, напористая. Но Ярл и Кантрул… нет! Кантрул был другой породы. И все же он был человеком, за которым всегда пойдут другие — не отрывая глаз от этой высоко поднятой головы, с поразительным плюмажем в копне седых волос — боевого знамени.

Он сам был мутантом, человеком смешанной породы. Могли он посметь заговорить от имени кого–нибудь, кроме себя? В любом случае, теперь он знал, чего он хочет, — следовать за мечтой Арскейна. Может, он и не верит, что эта мечта когда–нибудь станет реальностью. Но он будет за нее сражаться. Он хотел для себя лично звезду — серебряную звезду, которую он мог бы держать в обеих руках и Которую бы носил, как почетный знак, чтобы добиться уважения у отвергнувших его людей. Но Арскейн показал ему нечто такое, что могло быть величественнее, чем любая звезда. Погоди… погоди, и увидишь.

Его ноги легко вошли в ритм этих двух слов. Ручей внезапно, выйдя из оврага, повернул. Цепляясь за кусты Арскейн взобрался на крутой берег. Форс оказался наверху в тот же самый миг, и они вместе увидели то, что лежало на юге. Густой столб дыма поднимался в полуденное небо.

На минуту пораженный Форс подумал о пожаре в прерии. Но, конечно, он не мог добраться сюда, несколько часов назад они миновали границу выжженной земли. Еще один пожар, и его место показывал этот столб дыма. Можно было двигаться вдоль ряда деревьев справа, петлять по полю, заросшем спутанным кустарником, за которым росли фруктовые деревья с тяжелыми зрелыми красными плодами и добраться до источника дыма, не подставляясь под удар.

Форс почувствовал, как кожу скребут колючки ягодных кустов, но он продолжал ползать по земле, пачкая руки и лицо темно–красным соком и запихивая в рот терпко–сладкие плоды.

На полпути через ягодную поляну они наткнулись на следы борьбы. Под кустом лежала искусно сплетенная корзина. Из нее высыпались ягоды, смешавшиеся в кашу на истоптанной земле, и раздавленные фрукты. Отсюда на другую сторону поля вел след из смятой травы и поломанных кустов.

Из тугой хватки шиповника Арскейн освободил окрашенную в тускло–оранжевый цвет полоску ткани. Он медленно протянул ее между пальцев.

— Это изделие моего племени, — сказал он. — Они собирали здесь ягоды, когда…

Форс потрогал острие копья. Не самое лучшее оружие. Ему очень захотелось, чтобы у него был его лук… или даже меч, который степняки забрали у него. В случае необходимости можно будет продемонстрировать приемы владения мечом, которые окажут человеку неоценимую пользу.

Зажав в зубах полоску ткани, Арскейн пополз вперед, не обращая внимания на колючки, царапавшие его руки и плечи. Теперь Форс слышал тонкий воющий звук, который держался на одной и той же раздражающей слух высоте. Он, казалось доносился с дымом, приносимым сюда ветром.