Рассвет

– О! В этом он был очень сообразителен. Он дождался, когда она оставила детскую, чтобы навестить миссис Бостон в ее комнате (та крепко спала, и она решила взять перерыв). Это не означало, что она невнимательна. Она и миссис Бостон были добрыми приятельницами. Он, должно быть, прятался в коридорах, наблюдая и выжидая. Когда этот момент настал, он вошел, взял тебя и скрылся через задний вход.

Я пристально смотрела на него.

– Сестра Дальтон ушла в комнату миссис Бостон?

Он кивнул.

«Но почему же миссис Бостон не сказала мне об этом, когда я спросила ее, как папа мог взять меня прямо на глазах сестры Дальтон? – размышляла я. – Ведь это такая важная подробность: как могла она забыть об этом?»

– Мы не знали, что тебя забрали до тех пор, пока миссис Дальтон не вернулась и не обнаружила, что ты пропала, – продолжал отец. – Сначала она подумала, что мы взяли тебя в нашу комнату. Взволнованная, она прибежала к нам.

«Что вы имеете в виду? – сказал я. – У нас ее нет». Мы не думали, что бабушка Катлер могла взять тебя в свои комнаты, но миссис Дальтон и я побежали проверить, и тогда меня пронзила страшная догадка, я побежал по отелю. Но уже было слишком поздно.

Один человек из персонала видел Ормана Лонгчэмпа в семейной части отеля. Мы сопоставили все и пришли к выводу, это его рук дело. К тому времени, когда мы связались с полицией, он и его жена исчезли из Катлер'з Коув, и, конечно, мы не имели представления, куда они направились.

Я прыгнул в свой автомобиль и помчался по всей округе в надежде, что мне повезет и удастся настигнуть их, но все было напрасно, – он покачал головой. – Если он тебе напишет, чтобы он не рассказал тебе в письме, – сказал мой отец, при этом его лицо было таким гневным, каким я его и представить не могла, – это не может оправдать ту ужасную вещь, что он совершил. Ничто не может. Я сожалею, что его жена умерла и что у него была такая тяжелая жизнь, но, возможно, это было наказанием за ужасающее преступление, которое они совершили.

Я отвернулась в сторону, потому что слезы снова стали стекать по щекам.

– Я знаю, что это особенно тяжело для тебя, дорогая, – он мягко опустил руку мне на плечо, – но ты Катлер, ты вынесешь и станешь тем, кем тебе и следует быть. А теперь я должен вернуться к работе. Ты должна пойти и съесть чего-нибудь, – сказал он, и я вспомнила о Джимми. Я должна достать еду для него. – Вот что я тебе скажу, – сказал мой отец, – я буду проходить мимо кухни и попрошу Кого-нибудь собрать тебе всего на тарелку и принести сюда. О'кей?

Я сразу подумала, что смогу отнести эту еду Джимми.

– Хорошо, спасибо.

– Если ты и дальше будешь чувствовать себя не очень хорошо, дай мне знать, я пришлю доктора нашего отеля взглянуть на тебя, – сказал он и ушел.

Я взглянула в зеркало, чтобы посмотреть, насколько плохо я выгляжу. Я не могла допустить, чтобы Джимми узнал, что произошло между Филипом и мной. Если он узнает это, он придет в ярость и погонится за ним, и этим только доставит себе еще большие неприятности. Я должна выглядеть хорошо для него, чтобы он не почувствовал, что со мной произошло что-то ужасное. Несколько красных пятен все еще сохранялись на моей шее и ключице.

Я выбрала красивую синюю юбку и белую блузку с большим воротником, который мог скрыть большинство пятен. Потом расчесала волосы и обвязала их лентой. Я наложила немного помады на губы. Я хотела бы иметь немного румян, чтобы мои бледные щеки выглядели более здоровыми.

Я услышала стук в дверь и открыла ее, чтобы принять поднос с едой от одного из служащих. Я поблагодарила его и закрыла дверь, выждав, пока затихнут его шаги. Потом я снова отворила дверь и осторожно вышла с подносом. Когда я убедилась, что все спокойно, я поспешила дальше по коридору к выходу.

– Я наелся, – объявил Джимми и взглянул на меня. – Одно здесь хорошо – это прекрасная еда, верно? – Он вздохнул. – Но я чувствую себя здесь словно курица в корзинке, Дон. Я не могу больше здесь оставаться.

– Я понимаю, – печально сказала я и потупилась. – Джимми, почему я не могу отправиться с тобой?

– Что?

– Ах, Джимми. Мне не нужна ни прекрасная еда, ни это парк. Мне нет дела до того, какое важное место занимает моя семья в здешнем обществе, что люди считают этот отель замечательным. Я лучше пойду с тобой и буду бедной, но стану жить с людьми, которых люблю. Родственники папы и мамы не узнают ни о чем, если мы им не расскажем. Мы скажем им о смерти мамы и придумаем другую причину, почему папа оказался в тюрьме.

– Ох, не знаю, Дон…

– Пожалуйста, Джимми. Я не могу оставаться здесь.

– О, я думаю, что все складывается для тебя лучше, много лучше, чем будет в Джорджии. Кроме того, я говорил тебе, если ты убежишь со мной, они определенно пошлют кого-то за нами, и нас наверняка поймают.

Я кивнула и посмотрела в его нежные, сочувствующие глаза.