Рассвет

– Но как-либо влиять на работу Системы он не сможет, да и добраться до оборудованья Прорыва ему вряд ли под силу – пытался успокоить я себя.

Но что-то темное и гаденькое, чьи предсказанья в последнее время сбывались с фатальным постоянством, нашептывало в ухо, что скоро он снова даст о себе знать. Причем с большой степенью вероятности можно предполагать, что в конечном итоге Тогаюн появится и здесь, на что указывали произошедшие недавно события.

За последнее время к выходу прибыл уже второй робот-ремонтник, который непонятным образом смог самостоятельно активировать лифт и створки шлюзовой камеры, пытаясь покинуть территорию пещеры. При этом аварийная система блокировки шлюза попросту не реагировала на наши попытки пресечь несанкционированные действия робота. В результате остановить его удалось только снаружи, повредив огнем из плазмеров приводы почти всех колес. Первому, прошедшему двумя часами ранее, удалось скрыться, так как в связи с обыденностью происходящего никто не усмотрел в его действиях ничего подозрительного.

Увидев груз неудавшегося беглеца, я пожалел о своем решении не преследовать первый. В кузове находился контейнер с Энергией Распада Ядра, и несложно догадаться, что подобный элемент покинул пещеру с первым роботом. Искать его теперь представлялось малоперспективным занятием, разве что посмотреть пункт назначения задержанного, потому как вероятней всего, направлялись они в одно место. Но получить хоть какую-то информацию не удалось, хотя я довольно неплохо умел справляться со сбоями программ. Здесь чувствовалась чья-то злая воля, на корню пресекавшая все попытки войти в программу робота. Пытаясь взломать ее, я чувствовал себя семилетним ребенком, выбравшим себе для схватки взрослого противника.

Время тянулось мучительно медленно, и как не тягостно было ожидание, но последующие события стали самым страшным ударом имевшим место во всей моей жизни. Тоскливое завывание сирены заполнило все пространство пещеры, вгоняя разум в состояние безнадежного отчаянья. Я не признавал смерти, не хотел признавать, но этот звук являлся предвестником взрыва, означавшего либо смерть на боевом посту, либо что-то несравнимо страшней. И хотя уверенность в неуязвимости Системы рухнула с раздавшимся воем сирены, известившим о включении системы самоликвидации, оставалась надежда, что это всего лишь незначительный сбой в программе и взрыва не последует. Меж тем все ворота шлюзов распахнулись, косвенно опровергая версию сбоя программы, а следом отключились автоматические турели.

Оставаться в арсенале уже не имело никакого смысла. Возглавив оперативную группу, я занял позицию в створе одного из центральных шлюзов. Все бойцы, охранявшие входы, оставались на своих боевых постах, и единственным признаком охватившего их отчаянья могла служить некоторая скованность в движениях. Находясь с ними в одной ситуации, я понимал их как никто. Смысл происходящего был очевиден для каждого, и единственное, что оставалось – это сидеть и ждать, когда все закончится само собой. Казалось, только я не хотел поддаваться общему настроению. Но уважая чувства товарищей, переживавших последние минуты прежней жизни, я не хотел их беспокоить. Зная, что когда придет время, каждый из них, как и положено настоящему солдату, выполнит свой долг до конца.

Из состояния сонной апатии вывел непонятный звук, еле различимый на фоне непрекращающегося воя сирены. Идентифицировать его не удавалось, но почти сразу мне стало понятно, что он быстро приближается. И это могло быть только одно существо – Тогаюн, нашедший способ добраться до поверхности, опережая взрыв. Звук изменил тональность, и я, наконец, смог понять, что он из себя представлял. Диверсант приближался не Каре, только непостижимым образом разогнав его более чем в два раза от максимальной скорости.

Уже перестав чему-либо удивляться, по звуку я пытался определить, к какому из изолированных друг от друга входов направлялся Кар. К тому моменту, как он достиг лифтовых платформ, стало понятно, что он находится где-то с краю, в районе больших ворот. Каких именно, стало понятно, когда заработал один из больших крайних лифтов, начав опускать ограждение платформы.

С целью приблизиться к шлюзовой камере этих ворот как можно более скрытно, я повел оперативную группу снаружи пещеры. И хотя дорога в обход пещеры заняла значительно больше времени, к крайним воротам мы подоспели, когда лифт еще не закончил подъем. Заняв позицию в шлюзовой камере я приготовился встретиться, наконец, лицом к лицу с виновником стольких бед, выпавших сегодня на нашу долю. Но червячок сомнений, на которого в спешной замене позиции я не обратил внимания, стоило мне взять в прицел место, где должна появиться платформа, скребанул с особой силой.