Рассвет

– Базара нет, медленней, трудней, зато на верочку – несмотря на досаду, с неожиданным одобрением отметил я правильность действий их командира.

Противостоять наваливавшемуся чувству усталости становилось все трудней, но половина пути по мосту была уже пройдена, и портал прохода в стене, словно финишная черта придавал сил и уверенности. Вполне ожидаемо, проход имел громадные размеры. По сторонам от него расположились статуи то ли воинов, то ли божеств, не уступавших ему по высоте.

– Почему мне все это церковь напоминает? – подумал я “вслух”, озвучивая давно зреющую ассоциацию.

– Потому что так и есть – ответил Амкер, который все это время не сидел без дела, а методично изучал все доступные данные о Шиханийской расе, которые мог предоставить Информаторий.

Более подробную информацию он скинул мне единым блоком, предоставляя на мое усмотрение ознакомиться с ней, либо проигнорировать. Время имелось, а просмотр этой инфы не только отвлекал от тягостных мыслей о плачевном состоянии измотанного организма, но и мог пригодиться впоследствии.

Атомные электростанции занимали в религиозном культе Шиханийцев главенствующее значение. Являясь изначально огнепоклонниками, получив доступ к ядерной энергии, они сделали из этой разрушительной силы культ, по своему фанатизму и непримиримости не знающего равных во всей галактике. Поэтому вполне естественно, что головные отделения церкви располагались именно на АЭС. Этим и объяснялось появление настолько неприступных стен вокруг. В условиях регулярно вспыхивающих военных конфликтов между государствами, АЭС всегда оставались последним оплотом побежденных, погибнуть, защищая который, считалось наивысшей честью для воина.

– Ого, значит, нас статус здорово подрос – заключил я, глубокомысленно.

– Почему? – искренне удивился Амкер.

– Ну, как – же, раньше для нашей свиты мы были просто Гайшир – мясо, хоть удирая и показавшее пару раз зубы. Теперь, своим появлением мы намерены осквернить одну из их святынь, что вряд ли оставит их равнодушными – пояснил я.

– Такое впечатление, что тебе нравиться их злить – по тону Амкера становилось понятно, что лично он как раз предпочел – бы этого не делать.

– Конечно, нравиться – признался я с откровенной усмешкой и уже абсолютно серьезно добавил:

– Злость очень непредсказуемый фактор, и огромное значение имеет умение правильно использовать ее в своих целях.

Меж тем мост был уже пройден, и двигаясь по проходу в стене, я поразился ее толщине, составлявшей у основания не меньше пятидесяти метров.

– Наверное, житье на заводах и сформировало у них такую тягу к открытым пространствам – подумал я, увидев открывшуюся за стеной картину.

До возвышавшейся вдалеке электростанции, хоть архитектурно измененной, но вполне узнаваемой, простиралась огромная и совершенно пустая равнина.

– Километра четыре, не меньше – обреченно подумал я и не останавливаясь, пришпорил тело в направлении станции.

При ближайшем рассмотрении, местность оказалась далеко не идеально ровной. Плавные холмы, высотой от одного до двух человеческих ростов, занимали все видимое пространство. Причем, располагаясь без всякой системы, и на разной удаленности друг от друга. Пробегая по низким, и огибая более высокие, я оказался вынужден вновь заняться прокладкой оптимального маршрута. От наваливающейся все ощутимей усталости, не проявляя ни малейшей любознательности относительно природы их происхождения.

Разрывы зарядов плазмы, накрывшие окрестные холмы, возвестили о появлении пиратов, когда до станции оставалось километра полтора.

– Понятно, дальше двигаемся по низу, на верхний респ не суемся – сделал вывод я.

Яростная стрельба, вследствие своей полной бесполезности, словно нехотя, начала стихать.

– Я же говорил, что мы им здорово под шкуру залезли – бесшабашно сказал я Амкеру.

– Но я все равно не понимаю, что тебя так умиляет и какую из этого можно извлечь выгоду – рассудительно ответил он.

– Позже разберемся – отмахнулся я, уже занятый анализом хода, показавшегося мне очень заманчивым.

Ничего нового я не придумал, но сегодня этот способ уже не раз спасал нам жизнь. Холмы закончились в метрах пятистах от станции, открывая ее во всей красе.

– Во понагародили-то – восхищенно оценил я увиденое.

Создавалось впечатление, что замысловатый фасад был приляпан уже после того, как построена сама станция. Внизу, вполне естественно располагался вход внутрь, напоминающий значительно расширенную проходную. А вот то, что Шиханийцы умудрились возвести сверху, вызывало смешанное чувство, потому как всю эту красоту, сохранившуюся на протяжении многих веков, вскоре ожидала печальная участь.