Рассвет

Единственным неудобством являлась необходимость постоянно находится в комбинезоне, потому как система жизнедеятельности, как и все прочие, была обесточена. Единственное что продолжало работать, это пассивные радары, в отличие от активных не демаскирующие себя направленным и злучением. Но и их вполне хватило. Если с полюса данные оказались не совсем вразумительные, то постепенно смещаясь ближе к экватору, что делало периоды наблюдения продолжительнее, Ретранслятор удалось рассмотреть с более выгодного ракурса.

В результате чего вскоре укрепрайон предстал перед нами во всей красе. Все это заняло у нас чуть больше суток, но зато теперь имелся не только подробнейший план размещения, как противоорбитальных стационарных плазмеров, так и наводящих их радаров дальнего обнаружения. К тому-же и всех наземных средств обороны на случай высадки десанта. Предназначенные для этого плазмерные пушки работали автоматически, но при необходимости могли управляться оператором с центрального поста Ретранслятора.

Но самым главным трофеем слало четкое изображение входной части самого Ретранслятора, позволяя во всех подробностях рассмотреть, насколько выгодно для его защиты использован расположенный выше горный склон. Все восемь входных люков разной величины выстроились в ряд у основания горы, прикрываясь сверху ее несокрушимой мощью, находясь под прикрытием своеобразного козырька, утопленные внутрь горы на добрый десяток метров.

Как бы там ни было, мы свою работу сделали, и теперь оставалось лишь дождаться прихода основных сил, чтобы передать полученные разведданные. И то, что до сих пор не наблюдается никого из представителей нашего доблестного космического флота, означало отсутствие на Земле свободных сверхсветовых кораблей. Но и с досветовой скоростью, крейсеру даже самого высокого класса уже пора появиться. В томительном ожидании прошел еще один день. От безделья и недобрых предчувствий настроение стремительно падало.

Сбывались самые мрачные предположения относительно возможного развития событий. Если и завтра никто не появится, это может означать, что на Синадру с Земли никто не отправлялся. Иначе еще на подходе крейсер попытался бы связаться с нами, так как ему скрывать свое присутствие нужды не было. Как подобное могло произойти, у меня в голове не укладывалось, но ситуация обстояла именно так. Исчисление времени я давно уже привык вести в днях, оставшихся до проведения Контр-акции. Оставалось еще восемнадцать дней – уйма времени, но учитывая огромное расстояние, отделявшее нас от Земли, настолько малый срок вызывал отчаяние.

Следующий день изменений не принес. Как не отмечалось появления сил космического флота, так и эфир не приносил никаких новостей на этот счет. Вот теперь действительно можно было предаваться отчаянию. Успокаивало одно, что отправься мы с Хашеи прямиком на Землю, при том количестве энергии, котором мы располагали, время пути заняло бы большую часть срока до Контр-акции, что ситуации с Ретранслятором никак не меняло. Те жалкие остатки, что мы теперь имели в остатке, позволяли вернуться на Землю не раньше, чем через полгода после ее проведения, и от осознания этого факта возвращаться не хотелось вообще. Ну и здесь оставаться смысла не имело. Помешать деятельности Ретранслятора являлось не в наших силах, а после выполнения своей задачи, он самоуничтожится. После чего этот квадрат космоса окончательно опустеет. Потому не пытаясь скрыть свое отчаяние, я обратился к единственному человеку, кто на мой взгляд мог предложить хоть какое-то решение в этой безвыходной ситуации.

– Серый, что делать будем? – прервал я тягостное молчание, царившее между нами последние сутки.

Да и вообще, в последнее время у меня сложилось впечатление, что он о чем-то усиленно размышляет, не в состоянии прийти к окончательному выводу. У меня даже появилось смутное подозрение, хоть я и старался не поддаваться необоснованным выводам на его счет. Отсутствие подмоги, как нельзя лучше соответствовало его интересам. Длительная изоляция от Земли значительно увеличивала срок его жизни, так как удаление его Психотипа возможно только там. Поэтому я не исключал, что именно об этом он так напряженно размышлял последнее время. При этом совершенно спокойно относясь к подобной вероятности, так как жизнь – штука дефицитная, и каждый, прежде всего преследует свои интересы.

И от того, как он ответит, зависело многое. Если он просто скажет, что также как и я находится в полном замешательстве, означало такой исход операции, что и жить не хотелось. Наиболее предпочтителен казался вариант, если он предложит очередную откровенную авантюру, с убежденностью отстаивая каждый из ее пунктов. Но все оказалось совершенно иначе, чем я предполагал.