Рассвет

К моменту зарядки последней ракеты, наступил момент полной остановки. Из кузова Драндулета через закрывающий весь сектор стрельбы экскаватор, мне оставался виден только один противник, метнувшийся к Карам на стоянке. Оставалось только непонятно, толи он надеялся за ними укрыться, или наивно полагал, что ему удастся покинуть это мероприятие без моего разрешения. В любом случае, выяснить это не удалось, потому как последняя ракета, направленная в борт Кара, который облюбовал Немезиец, превратила его в средство, малопригодное для передвижения, попутно накрыв и приблизившегося к нему наемника.

Перезаряжать Ракетницу означало потерю темпа, чего я не мог допустить ни в коем случае, тем более что остался всего лишь один боеспособный противник. Положив Ракетницу, и на ходу снимая Винтарь, я выпрыгнул из кузова. Выглянув из-за экскаватора, я разглядел своего потенциального визави. Он бежал со всей скоростью, на которую способен, между нескончаемыми рядами стеллажей. Причем, на что рассчитывал – непонятно, потому как ни взобраться по отвесной стене закрытых стеллажей, ни удалиться в этом голом тоннеле на расстояние, недоступное для плазмера, вряд ли мог всерьез рассчитывать. А потому, расслабленно облокотившись на гусеницу экскаватора, я не спеша тщательно прицелился в спину удирающего беглеца.

Правильно говорят – “не расслабляйся, а то поимеют, как собаку”.

Косая очередь разрывов плазмы, прошедшая по борту экскаватора, стала для меня полной неожиданностью. Оружие оказалось скорострельное, а потому не особо мощное, что в моей ситуации имело немаловажное значение. Потому как один из этих зарядов, угодил мне в наиболее выступающую из-за укрытия часть тела – правое плечо. Место, откуда велся огонь, я обнаружил за миг до ранения и отброшенный энергией взрыва за экскаватор, понял, кто это.

– Как же я мог про тебя забыть! – только и смог, сокрушаясь, подумать я, прежде чем бешенство, блокируя появление боли, поставило разум в дыбы от подобной дерзости. Закипевшая злоба не позволяла медлить с возмездием, а потому как только я обрел устойчивость и убедился, что кисть правой руки функционирует и способна нажать на спусковой крючок, бросился мстить. Обойдя экскаватор, я появился с другой его стороны, держа плазмер в прицельном положении. Раненый в ногу Немезиец успел лишь повернуть в мою сторону стол своего оружия, прежде чем стекло его шлема разнесло взрывом заряда плазмы из Винтаря. Отброшенный из-за своего укрытия, он стал прекрасной целью, но уже не представляя собой никакой опасности. Но кипящая во мне злоба требовала выхода, причем по отношению именно к этому Немезийцу, а потому не привыкший сдерживать эмоции я еще пару раз выстрелил ему в корпус.

Боль в плече накатывала волнами, причем каждая последующая сильнее и обжигающей, чем предыдущая. Но у меня оставалось еще одно незаконченное дело. Вновь поймав в прицел уже порядком удалившегося беглеца, я первым же выстрелом опрокинул его на землю, попав в спину где-то между лопаток. Терзающая плечо боль стала уже невыносимой, а потому единственной эмоцией по поводу этого убийства являлось облегчение от осознания, что все закончилось очень своевременно. Ведь сейчас я был наиболее беспомощен и вряд ли находился в состоянии оказать достойное сопротивление.

Хотя, возможно я путал причину со следствием, и именно окончание боя являлось главным виновником моего беззащитного состояния. Вот такая чехарда мыслей теснилась у меня в голове, в то время как я сполз по переднему катку экскаватора и безвольно сел, опершись на него спиной.

– Боже! Больно – то как!!! – только и мог подумать я, совершенно позабыв о своем врожденном атеизме.

Ранен я был впервые, а потому эмоции находились на пределе. К тому же произошло это из довольно экзотического оружия, а потому специфика поражения накладывала свой отпечаток на общее состояние психики. Впрочем, несмотря на обрушившийся на меня шквал эмоций, левая рука непроизвольно нащупала корпус аптечки и привычно отстегнула ее от пояса. Набравшись смелости, я наконец решился осмотреть пораженный участок. Рана выглядела отвратительно. Впрочем, никак иначе объемное повреждение до мяса выглядеть и не могло. Но здесь все было свое, родное, а потому воспринималось с некоторым недоверием. Кожный покров отсутствовал напрочь, при этом крови было не много. Видимо, сосуды просто спеклись, так как взрыв плазмы неизбежно сопровождается сильнейшим термическим выбросом.

Часть энергии взрыва принял на себя комбинезон, но если учесть, что и войсковые не дают полной защиты, то этот защищал разве что от механического воздействия. Пораженный участок на сгибе плеча составлял примерно сантиметров двенадцать в окружности. А по представшему зрелищу можно было наглядно изучать устройство мышечной системы. С первого взгляда становилось понятно, что множество мышечных волокон повреждены и именно там наблюдалось появление кровотечения.