Рассвет

– Эта штука, из которой сделаны стены, точно такая же, как была в моей комнате прежде, до последнего сна, – заметил Курт. – Что это за дрянь, черт возьми? Какой-то пластик?

– Это живая ткань, – ответила Лилит. – Скорее растение, чем живое существо.

Отметив, что слушатели пораженно замолчали, она несколько секунд длила паузу, потом пригласила всех туда, где вместе с Леа приготовила заранее еду. Тэйт уже сидела за столом и уплетала за обе щеки рис с тушеными бобами.

Селена подала Курту одну из больших съедобных тарелок, полную разных разносолов, а Лилит предложила вторую тарелку Джозефу. Но Джозефу, казалось, было не до еды – все его внимание было сосредоточено на окружающем, на живых внутренностях корабля. Он не ел сам и изводил вопросами Лилит до тех пор, пока не узнал все о том, каким образом происходит функционирование корабля. Выпытав из нее все, он остался не удовлетворенным услышанным и словно был раздражен тем, что она знает так немного.

– Ты веришь в то, что она говорит? – спросила Джозефа Леа, после того как тот закончил мучить вопросами Лилит и принялся за свою еду, уже холодную.

– Я верю в то, что в это верит Лилит, – ответил он. – Во что из услышанного готов поверить сам, я пока не решил.

Он немного помолчал.

– Что касается, как нам себя вести: словно мы находимся на корабле или нет, по сути не так уж важно, за исключением того, что в один прекрасный момент может выяснится, что окружающее нас никакой не корабль. Однако следует иметь в виду, что корабль, находящийся в космосе – это идеальная тюрьма, из которой нам никуда не сбежать, даже если мы сумеем вырваться из этого зала.

Лилит согласно кивнула, испытывая к Джозефу чувство благодарности.

– Вот именно, – поддержала она. – Именно это и важно. Если мы примем ситуацию как должное и будем проявлять выдержку независимо от того, что кто думает насчет корабля, мы выживем и быть может, окажемся в конце концов на Земле.

Она рассказала им про оанкали и об их плане вновь заселить Землю человеческими общинами. После этого она поведала им о генетическом обмене, потому что считала важным, чтобы все об этом узнали с самого начала. Если она станет выжидать лучшего момента, то такая новость и ее молчание могут быть восприняты как предательство с ее стороны. Открыв же все теперь, она предоставит людям возможность вознегодовать над идеей услышанного, обдумать и сжиться с ней, а после понять, что же она, эта идея, на самом деле может означать.

Тэйт и Леа восприняли ее рассказ со смехом, наотрез отказываясь верить в то, что какие-то манипуляции с ДНК могут соединить человеческие гены с чужеродными инопланетными генами.

– До сих пор, насколько я могла в этом разобраться, – ответила Лилит, – я не встречала еще не одного живого существа, рожденного от помеси человека с оанкали. Но исходя из того, что я уже видела, исходя из того, как оанкали сумели изменить меня саму, я верю в то, что их познания в области генетики очень велики, а также и в то, что в отношении нас они действительно способны что-то планировать. В чем именно они попытаются улучшить нас… или изменить до неузнаваемости, не говоря прямо, что уничтожить как расу, в чем это будет все заключаться, я пока что представления не имею.

– Что ж, – подал голос Курт, – до сих пор я не видел здесь ничего сверхъестественного.

До того как открыть рот, он долгое время молчал, слушал и гладил руку Селены, которая сразу уселась рядом с ним и по мере повествования Лилит, принимала все более и более испуганный вид.

– Только когда я действительно что-то увижу – я говорю не о движущихся стенах – только тогда я во что-то поверю. А до тех пор все эти рассказы не стоят выеденного яйца.

– Что касается меня, – сказала Тэйт, – то я, даже если увижу что-то, вряд ли сразу поверю, что это дело рук инопланетян.

– По мне, так я готов допустить, что в планы наших хозяев могут входить какие-то эксперименты с человеческим генетическим материалом, – заметил Джозеф. – Вещи подобного рода не зависят от того, кем они являются – людьми или инопланетянами. До войны генетика сделала несколько очень больших шагов вперед. Таким образом к настоящему времени все достижения в этой области науки могли развиться в нечто вроде особой евгенической программы. К примеру Гитлер, одержи он победу во Второй Мировой войне и окажись в его руках соответствующие технологии, не преминул бы заняться чем-то подобным.

Джозеф тяжело вздохнул.

– Считаю, что наилучшим выходом в данной ситуации будет постараться узнать по возможности как можно больше. Нужно собирать факты. Держать глаза и уши открытыми. Впоследствии эти знания могут нам очень пригодиться, если вдруг нам представится возможность бежать.

Узнать как можно больше и бежать, с восторгом повторила про себя Лилит. Она готова была обнять и расцеловать Джозефа. Вместо этого она опустила глаза в тарелку и положила в рот кусочек уже холодной еды.

5