Рассвет

Возможно именно из-за этого Питер решил провести в этот день свою очередную показательную выходку. Он потребовал для одного из своих сторонников женщину, а потом попытался забрать ее силой.

Женщина, Элисон Зиглер, вокруг которой разгорелся раздор, до сих пор не выбрала себе мужчину и входила в число сторонников Лилит. Когда Ван Верден и один из новичков, Грегори Себастер, сначала попытавшись заставить ее подчиниться угрозами, а потом силой поволокли в комнату Грегори, Элисон начала звать Лилит.

В это самое время Лилит находилась у себя. Заслышав крики, она нахмурилась и прислушалась. Что это – очередная драка?

Почувствовав тревогу, она устало отложила на кровать стопку досье, которые вновь и вновь тщательно просматривала в поисках возможных союзников. Она вышла как раз вовремя, чтобы застать происходящее в самом разгаре.

Двое мужчин держали вырывающуюся женщину за руки. На их пути, преграждая путь к комнатам, где сосредоточились друзья Питера, стояли сторонники Лилит, обойти которых не было никакой возможности.

Противостояние свершилось – исход мог оказаться самым трагическим.

– Какого дьявола она кочевряжится? – во всю глотку надрывалась Джин Пелерин. – Для кого эта чистюля себя бережет? Все давно нашли себе мужиков, а она, видишь ли, привередничает. Она давно уже тут фокусы вытворяет. Она должна с кем-нибудь спать.

– Я должна только одно – разобраться, где нахожусь, и понять как выбраться отсюда, – кричала в ответ Элисон. – Может ты и не против того, что у наших тюремщиков появится ребеночек, с которым они в волю позабавятся, но мне этого не нужно!

– У всех здесь есть пара! – ревел Курт, заглушая голосок Элисон. – На одного мужчину – одна женщина. И никто не может требовать для себя особого положения. От таких только и жди неприятностей.

– Неприятностей для кого? – раздался чей-то требовательный голос.

– И кто ты такой, чтобы навязывать нам какие-то обязанности? – выкрикнул кто-то еще.

– Что тебе нужно от нее! – крикнул Грегори, свободной рукой отталкивая какого-то человека от Элисон. – Иди к своей бабе!

В этот же момент Элисон укусила его. Грегори выругался и сильно ударил ее, точно и жестоко. Из носа у Элисон потекла кровь.

В тот же миг перед трио появилась Лилит.

– Прекратить, – закричала она. – Отпусти ее!

Но ее голос затерялся в гомоне других голосов.

– Черт возьми, да прекратите же!

Она закричала так, что сила собственного голоса поразила ее саму.

Люди рядом замерли, уставившись на нее, но находящиеся рядом с Элисон были слишком увлечены происходящим, чтобы обратить на Лилит внимания, до тех пор пока она не протиснулась к ним.

Слишком это было ей знакомо, слишком напоминало то, что делал и говорил Поль Титус.

Она оттолкнула нескольких человек, загораживающих ей Элисон, слишком взволнованная для того чтобы сожалеть о том, что они оказались у нее на пути. Двое из них немедленно схватили ее за руки. Она отшвырнула их в стороны, даже не успев разглядеть лица. Впервые ей было все равно, что произошло с ними. Дикари. Пещерные люди. Глупцы!

Она схватила руку Питера, когда тот попытался ударить ее. Она крепко сжала эту руку, вывернула и дернула на себя.

Громко вскрикнув, Питер упал на колени, немедленно отпустив Элисон, забыв о ней, забыв от боли обо всем на свете. В течение одной долгой секунды Лилит смотрела на него. Человеческие отбросы. Дрянь. Как она смогла так просчитаться, зачем она Пробудила его? И что ей теперь делать с ним?

Она отшвырнула Питера в сторону, ни мало не заботясь о том, что он на лету врезался в соседнюю стену.

Перед ней был второй из державших Лилит, Грегори Себастер. Рядом с ними стоял Курт, он тоже готов был к драке. Они отлично видели то, что произошло с Питером, но казалось, что они не верят своим глазам. Горящими яростью взглядами, они следили за тем, как Лилит идет на них.

Первым же ударом, в живот, она заставила Курта сложился пополам, потом ударила его сцепленными руками по затылку.

Отпустив Элисон, Грегори бросился на Лилит.

Она ударила его с ходу, сила удара подбросила его в воздух и, уже без сознания, он рухнул на пол.

Внезапно вокруг нее все стихло, все замолчали, только стонал Питер («Ох, моя рука! Господи, моя рука!»), да мычал Курт.

Повернувшись к людям Питера, Лилит молча обвела их взглядом, выискивая того, кто осмелится напасть первым, едва ли не желая, чтобы это произошло. Но вот уже пятеро из них были побеждены, а на Лилит не появилось и царапины. Даже ее сторонники отодвинулись от нее подальше.

– Насилия здесь не будет никогда, и не мечтайте, – ровным голосом проговорила она, потом подняла голос: – Здесь каждый – свободная личность. И тело каждого принадлежит только ему самому; ни у кого нет права претендовать на чужое тело. Здесь не будет никакого возвращения к каменному веку, никакого пещерного дерьма!

После этого она уже говорила нормальным голосом.