Рассвет

– И то верно! – заторопился он, пристроившись вприпрыжку к мерно и быстро шагавшей Борисовне сбоку. – Тут лесок неподалеку, туда можно податься… если дорога позволит. А у меня в «газельке» тепло, хорошо, просторно… Шампусика бахнем, музыку поставим… сиденья, между прочим, раскладываются. А салютом можно и оттуда полюбоваться. А гаврики, они что? Разве сплохуют? Сколько они уж под твоим началом ходят, а? Небось, поднатаскались в своем деле…

Борисовна молча уселась на пассажирское сиденье. Васька тоже влез в «газельку», завел двигатель:

– Ща, прогреется немного… – сказал он, а сам пока вроде как случайно положил ладонь на сухопарое бедро возлюбленной.

Та ничего, протестовать не стала. Даже напротив – усмехнулась одобрительно, снова качнув своими локонами. Васька внутренне взвизгнул от восторга. Ага, есть дело-то! Сегодня ее и оформим, Борисовну! Прямо здесь, в «газельке», как и планировалось. А уж потом… через недельку-другую и к ней можно будет переехать. По слухам, квартирка у нее отменная, в центре. Денежки, значит, водятся: а как же? Свой бизнес, прибыльный. Фейерверки и салюты всегда в цене, люди яркое и красивое любят… А самое главное – нет, как специально узнавал Васька Грач, у Борисовны ни детей, ни внуков, ни даже племянников. Значит, в случае чего, если повезет, на ее жилплощади прописаться можно будет… Почему-то мелькнуло в голове давнее предупреждение о том, что, мол, голову ему отвернут когда-нибудь за его фокусы, но он, как всегда, от этой мысли невнимательно и небрежно отмахнулся.

Музыкальный грохот прервался внезапно, будто источник его накрыли звуконепроницаемой крышкой. Отвыкший уже от тишины Васька машинально снял руку с бедра Борисовны, включил приемник. И тронул «газельку» с места.

– Дорогие кривочцы!.. – вдруг загремел будто бы с неба усиленный колонками мужской голос. – В эту праздничную ночь, за минуту до наступления Нового года…

– Стой! – приказала Борисовна.

Грач затормозил:

– Что такое?

– Выключи приемник.

– Ага, щас… А что такое-то?

– Это не его голос, – проговорила, глядя прямо перед собой, Борисовна.

– А?

– Это не он…

Васька опять ничего не понял. Он посмотрел по сторонам, потом глянул в зеркало заднего вида. «Гаврики» в грузовике так и не двигались.

«Замерзли они там, что ли? – мельком подумал Грач. – Странно вообще-то…»

И только он осознал эту мысль, как вдруг грузовик дрогнул. Водитель его ожил, зашевелился в кабине, задвигал рычагами. А кузов, где находились еще двое рядом с пусковой установкой, стал медленно подниматься.

Васька обмер.

Что происходит-то? Ведь сейчас салют надо будет давать!

Он вдруг представил, что будет, если пусковая установка сработает из кузова, восставшего из горизонтальной в диагональную плоскость. Первым же залпом салют разнесет в ошметья все, что имеется на эстраде, только сверху прикрытой брезентовым пологом, – расшвыряет изорванные тела тех, кто там, на этой эстраде, сейчас находится. Второй залп придется как раз по толпе. Начнется паника, давка – и число погибших от залпов возрастет на порядок…

Да нет, не может быть… Залпы ударят выше, пройдут над толпой. Неужели так и задумано?

– Борисовна?.. – прохрипел Васька. – Что такое?..

Ему не ответили. Борисовна напряженно прислушивалась ко все еще громыхающему небесному голосу.

И «гаврики» в кузове – как с изумлением понял Грач – и не думали предпринимать какие-либо действия. Кузов поднимался все выше, и тяжеленная установка, подчиняясь силе гравитации, поползла к заднему борту кузова, и двое странно заторможенных подчиненных Борисовны заскользили вслед за ней – неловко цепляясь друг за друга, за установку, за борта… Почему они не выпрыгнут из кузова? Почему не бросятся к этому придурку в водительской кабине, не вытащат его, не швырнут в сугроб, чтобы, гад такой, протрезвился и понял, что творит… И когда они успели так накидаться? Вроде не пили по ходу работы…

А Борисовна-то чего ждет? Теперь-то уж никаких сомнений у Васьки не осталось, что салют, благодаря конечному положению установки, долбанет точно по эстраде – а она все сидит в кабине и, хмурясь, покусывает тонкие губы, решает что-то про себя…

Грач уже открыл рот, чтобы вслух удивиться такому ее странному поведению, как она сама встрепенулась:

– Жми!

Васька немедленно подчинился. Но от испуга он так неловко дрыгнул ногами по педалям, что «газелька», рванув вперед, тут же и заглохла.

И тогда увидел Грач, как прямо по курсу его движения на поле из темноты ступила человеческая фигура. И зловеще-медленно направилась прямо к ним. Он поднял голову к зеркалу заднего вида. И позади тоже кто-то появился. Двое? И слева еще один… И справа… Сколько их всего? Кольцо вокруг «газельки» стало неумолимо стягиваться, а Васька, онемевший от странности происходящего, все никак не мог сосчитать вынырнувших из ночной тьмы незнакомцев.

– Жми!

А «гаврики» в кузове грузовика вдруг зашевелились. Но как-то необычно снуло, ломано – будто заржавленные роботы. «Конечно… – ненужно подумал Грач. – Им же пора запускать установку…»