Рассвет Аспектов

Мир Джайны перевернулся и окутался непроглядной тьмой. Затем послышался невнятный гомон голосов, явно принадлежавших каким-то ящерам. А затем чародейка увидела безумный калейдоскоп картинок и существ, в которых узнала протодраконов. Посреди этого водоворота Джайна осознала, что она сама стала протодраконицей. Причем чародейка знала эту протодраконицу в жизни, хотя выглядела та совсем по-другому.

«Алекстраза? Я стала частью Алекстразы?»

Эта Алекстраза была очень юной, и Джайна даже не подозревала, что когда-то бывшая Аспект была такой. Глазами протодраконицы чародейка увидела и других драконов, которые показались ей смутно знакомыми. Однако, если бы не мысли Алекстразы, Джайна бы никогда их не узнала. Она увидела Изеру (невероятно маленькую Изеру), Ноздорму, Нелтариона – Нелтариона! – и Малигоса.

Каждая сцена длилась не более мгновения, и Джайне показалось, что многие из них шли не по порядку. В большинстве из них вообще было невозможно разобраться, а некоторые заставили ее испытать ужас. Верховная чародейка увидела кошмарных, гниющих протодраконов, превратившихся в нежить. Увидела обескровленные трупы. Но самым страшным Джайне показалось то, каким чудовищным на самом деле был Галакронд. Глядя на него, чародейка ощущала леденящий ужас Алекстразы, как свой собственный.

Все это показалось ей невыносимым. От напряжения Джайна чуть не потеряла сознание. В последнюю секунду она мысленно представила перевернутый символ и попыталась наложить его на каждый мелькавший перед ней образ.

Ахнув, чародейка пришла в себя и отшатнулась от артефакта. Если бы не ее защитные заклинания, Джайна наверняка упала бы и разбила голову. А так она лишь быстро прислонилась к ближайшей стене и простояла там несколько минут, борясь с головокружением.

Эхо голосов все еще раздавалось в ее сознании. Джайна перевела взгляд с артефакта на Кейлека. Теперь она понимала, через что ему пришлось пройти, но подозревала, что сама она пережила лишь малую толику испытаний, выпавших на долю синего дракона.

Как только Джайна почувствовала в себе достаточно сил, то вернулась к Кейлеку. Ласково прикоснувшись к нему, она перевернула дракона на спину. Оказавшись с ним лицом к лицу, чародейка поняла, что он в гораздо худшем состоянии, чем она думала. Он напомнил ей описания жертв Изумрудного Кошмара. Тогда тысячи существ оказались бессильны перед могуществом Владыки Кошмара и его господина. Они лежали, беззащитные, и не могли очнуться от мучительного сна, даже когда их рассудок начинал угасать.

Джайна содрогнулась. Она была одной из тех жертв, одной из самых первых, но лишь сейчас чародейка полностью осознала, в каком положении тогда находилась. Из-за этого ее страх за Кейлека лишь усилился.

Он что-то пробормотал. Джайна склонилась ближе.

Его глаза распахнулись – драконьи глаза, а не те, которыми обладало его полуэльфийское обличье. Застигнутая врасплох, верховная чародейка отпрянула назад.

Ее окутало морозное дыхание.

Если бы Джайна заранее не защитила себя, то наверняка бы погибла. Даже несмотря на заклинания, верховная чародейка ощущала леденящий холод. Однако это было не то боевое дыхание, которым пользовался Кейлек. Благодаря увиденным фрагментам далекого прошлого Джайна поняла, что Кейлек ведет себя так же, как когда-то действовал юный Малигос.

Кейлек снова успокоился. Джайна осторожно коснулась его щеки, а затем шеи. Она не знала, что именно он переживал в своем видении, но сердце его бешено колотилось.

Джайна произнесла заклинание. Чародейка была уверена, что между Кейлеком и артефактом существует какая-то связь и хотела найти ее и разорвать, но ничего не обнаружила.

Ей пришлось снова вернуться к артефакту. Действуя еще более осторожно, Джайна осмотрела каждую видимую грань, но не заметила и не почувствовала ничего нового. Однако стоило верховной чародейке обратить внимание на ауру, окружавшую предмет, как она обнаружила, что в ее мерцании присутствует определенный ритм.

Джайна быстро вернулась к Кейлеку, нащупала у него пульс и снова посмотрела на артефакт.

Ритм мерцаний совпадал с пульсацией на шее Кейлека. Артефакт подстроился под него… или, возможно, подстроил Кейлека под собственные чары.

Как бы то ни было, у Джайны Праудмур появился план. Она решила, что у нее получится наконец освободить Кейлека от губительного влияния артефакта.

Вот только у этого плана был один существенный недостаток, из-за которого Джайна не спешила приводить его в исполнение, хотя Кейлек снова начал что-то бормотать. Да, возможно, у нее получится его освободить, но вероятность того, что ее попытки приведут дракона к мучительной смерти, была не меньше.

Кейлек снова начал скрести руками пол. Его когти процарапали в твердом камне глубокие борозды.

Верховная чародейка поняла, что выбора у нее не осталось. Она стиснула зубы и начала накладывать чары.

И одновременно с этим молиться, чтобы все получилось…