Рассвет для двоих

Они покинули ресторан едва ли не в обнимку, а при входе в лифт Лу споткнулась, и Альдо поддержал ее, обвив рукой ее талию... и немножко бедра.

Он едва удержался, чтобы не присвистнуть. Вот это пташка! Да на ней же под платьем ничего нет! Попробуй, дождись прихода слуг с такой цыпочкой в одной постели...

У двери номера Лу повернулась к Альдо, чтобы пожелать ему спокойной ночи и поблагодарить за вечер, но тут разрумянившийся граф Бонавенте склонился к ней и довольно игриво прошептал:

- А давайте начнем репетировать прямо сейчас!

В следующий момент ошеломленная Лу почувствовала, как ее ноги отрываются от земли, как руки наглого импресарио скользят по ее обнаженной спине, а сам он страстно и весьма недвусмысленно целует ее в губы. Прежде, чем она все это поняла, ее губы уже ответили на поцелуй.

7

Единственное, что могла осознать в эту минуту Лу Джонс: ТАК она не целовалась никогда в жизни. Да, был Тэдди, были походы в кино на вечерний сеанс, были прогулки под луной и первые робкие, а потом и не очень робкие поцелуи, но только сегодня, сейчас, на четвертом этаже отеля «Плаза», у дверей номера четыреста семнадцать, Люси Розалинда Джонс поняла, что значит целоваться с мужчиной.

Все было удивительно и волшебно, мир вокруг потерял четкие очертания, звуки исчезли, краски померкли, и в ушах гремела кровь, а сердце колотилось где-то в районе горла. Ноги ее не держали, так что крепкие объятия Альдо оказались кстати. Так прошла вечность. Секунды три — по нашему летосчислению.

Через три секунды Лу Джонс превратилась в маленький и безжалостный комок ярости. Она почти одновременно пнула Альдо в лодыжку, заехала ему кулачком в нос — или глаз, не суть важно - и ухитрилась отскочить на метр в сторону.

Мир, пошатываясь, вернулся на свое законное место, и на смену блаженству пришел жгучий стыд, смешанный с отчаянием. Лу в ярости выпалила:

— Мистер Бонавенте, если вы такой... так надо было предупредить заранее!

Альдо ошеломленно отпрянул, держась рукой за нос (значит, это был нос!) и отчаянно кривясь от боли в лодыжке. Что с ней случилось? Только что таяла в его объятиях, он же не дурак, он все чувствовал, а теперь вопит на весь коридор и сверкает своими черными глазищами, как разгневанная фурия.

— Лу, но разве...

— Я вам не потаскуха из дешевой забегаловки! Возможно - дура. Не надо было брать ваши проклятые пятьсот фунтов. Вы что, решили, что теперь все можно?

— Лу, я вовсе не хотел вас обидеть...

— Ага! Осчастливить хотел! Думаете, все женщины мира спят и видят, как бы вам поскорее отдаться? Ошибаетесь!

Альдо вовсе так не думал, но остроумный и своевременный ответ как-то не лез в голову. Он растерянно смотрел на мисс Джонс, а потом совершил крупную ошибку. Шагнул к ней.

Лу Джонс вжалась спиной в стену и завопила на весь отель:

— Только попробуйте меня тронуть, я вам глаза выцарапаю!

— Лу, не кричи...

— Уходи!

— Сейчас все сбегутся...

— И очень хорошо! Я дам тебе пощечину при всех!

— За что?

— А ты не понимаешь?!

— Да ты же сама меня целовала...

— Извольте обращаться ко мне на «вы»! Нас связывают деловые отношения, вы подписали контракт, и я очень сомневаюсь, что в нем предусмотрено то, что я должна быть вашей подстилкой!

— Да помню я этот пункт, помню, но мне показалось...

— Я обращусь в суд!

Появились зрители. Немудрено, учитывая хорошо поставленный певческий голос мисс Джонс. Нужно было срочно спасать положение, и Альдо быстро и решительно шагнул к Лу, подхватил ее на руки, ногой распахнул дверь номера, внес туда верещащую фурию и закрыл за собой дверь.

Англия — удивительная страна. Как только Альдо закрыл дверь, скандал закончился сам собой, то есть его коридорная часть. Зрители справедливо рассудили, что теперь конфликт касается только обитателей номера четыреста семнадцать, и спокойно разошлись по своим комнатам.

Внутри же четыреста семнадцатого бушевал торнадо по кличке Люси. Альдо занял оборонительную позицию за креслом и ошеломленно выслушивал гневные вопли, изредка пытаясь робко оправдаться. Господи, да что же это врут про темперамент итальянок и сдержанность англичанок?! Анжела и Вероника — снулые рыбы по сравнению с мисс Джонс...

— ...Возможно, в Италии графы ведут себя именно так! Возможно, шоу-бизнес предполагает именно такие отношения артистки и импресарио...

— Лу, я не совсем...

— ...Но я не такая девушка, мистер Бонавенте! Совсем не такая. Я видела вас в ресторане, видела людей, с которыми вы сидели за одним столиком, — и я ошиблась! Я предположила, что вы порядочный человек. А вы — самый обыкновенный бабник! И вы очень ошибаетесь, если думаете, что я разрыдаюсь и уеду домой, наплевав на контракт! Я заставлю вас выполнить все до последней строчки!

— Да я же думал, это поможет...

— Чему? Прогреванию связок?

— А при чем здесь связки?

— А как ЭТО может помочь?

— Ну, нам надо выглядеть естественно в роли супругов, вот я и решил...

Альдо запнулся, потому что в номере наступила тишина. Такая, знаете ли, вязкая, тяжелая, черная тишина, которая следует сразу за тем, как засыпали свежую могилу. Альдо занервничал. Он терпеть не мог неопределенности.