Рассвет для тебя

Сердце Евгении сжалось. Впервые за много дней муж заговорил с ней дружеским тоном. Не-ужели хочет примирения? Она обернулась к нему:

— Будешь ужинать?

— Спасибо, меня покормила Лидия.

Итак, он уже не таится! Лицо Жени покрылось красными пятнами:

— Ты был у нее?

Он усмехнулся:

— По-моему, тебе это давно известно.

Она расхохоталась:

— Никогда не знала, что ты геронтофил. Надо было предупреждать.

Парень лишь отмахнулся:

— Говори что хочешь.

Он направился в ванную, и скоро оттуда послышался шум воды. Евгения сжала кулаки. Будь ее воля, она бы его утопила. Ну что ж, всему свое время.

Супруг вышел из ванной, сияющий как рождественский гусь.

— Я собираюсь спать.

Ее опять захлестнула обида. Она уже не существовала для него как женщина. Виталий мог находиться с ней в одной постели и никак не реагировать.

— Давай спать.

Она попробовала последнюю попытку, нырнув к нему под одеяло обнаженная. Он отстранил ее рукой:

— Не надо.

— Что ты думаешь делать дальше?

— Свалить отсюда.

Женя усмехнулась:

— Вместе с ней? На какие шиши? У тебя же нет ни гроша.

— Я заработаю.

Ей захотелось наброситься на него, исполосовать лицо длинными наращенными ногтями, однако она сдержала порыв и кротко попросила:

— Возьми меня с собой.

Муж усмехнулся:

— Ты никуда не поедешь, во всяком случае, со мной. Ты молодая и красивая, найди себе хахаля, который о тебе позаботится.

Она закусила губу:

— Зря ты так.

— Ты тоже не болтай ерунды.

— Спокойной ночи, дорогой!

Виталий тихонько засмеялся. Что ж, смеется тот, кто смеется последний. Он не знал: жена оставила это право за собой.

Глава 41

Гога Сванидзе обитал в новостройке на Большом проспекте. Оперативникам повезло: в момент их приезда хозяин обедал вместе с семьей. Дверь милиционерам открыла его худенькая жена.

— Нам Георгия Ревазовича.

— Гоша, тебя!

— Кто еще там? — явно разозленный глава семьи вышел в прихожую. — Что вам нужно?

Удостоверение Скворцова уперлось ему в нос:

— Поговорить.

Сванидзе засуетился:

— Проходите, — он дрожал всем телом. — У вас ко мне дело?

Киселев показал ему фотографию Лаковской:

— Она приходила к тебе?

Гога хотел соврать, но не решился:

— Да.

— Зачем?

Он сглотнул слюну:

— Просила прикончить муженька, предлагала хорошие деньги.

— И ты согласился?

Кавказец выдохнул:

— Нет.

Павел усмехнулся:

— Можно узнать почему? Боялся, что не заплатит?

— У меня дети, — Сванидзе показал пальцем на испуганно наблюдавшую за ними маленькую девочку. — Легкие заработки не приносят счастья.

— Как она отреагировала на ваш отказ?

— Обещала перезвонить.

— Перезвонила? — Оперативник уже знал ответ.

Гога покачал головой:

— Нет.

Глава 42

— Это вовсе не значит, что она оставила свою мысль, — доказывала Катя, наливая гостям чая. — Евгения могла решить: это даже к лучшему. Пусть убийство совершит тот, кто никак с ними не пересекался. Самое страшное, что, судя по всему, она нашла человека.

— Задаешь ты нам работу, — усмехнулся Павел, беря печенье.

— Ты бы пришел к такому же выводу.

— Теперь — да.

Глава 43

Павел застал Тамару Биеву за утренним чаепитием. Она радушно пригласила его к столу и поинтересовалась:

— Нашли убийцу?

Удивлению оперативника не было предела.

— С чего вы решили, что это убийство? — насколько он помнил, в разговоре с ней речь шла о самоубийстве.

Она кокетливо повела плечом:

— Антонина Михайловна проговорилась. Тяжело пожилой женщине сидеть в одиночестве, вот и стала она приходить к нам. А там, знаете, слово за слово. Вы скажите, я права?

Киселев ничего не ответил.

— Ну, как хотите, — она обиженно отвернулась к окну.

Оперативник решил не играть в молчанку.

— Версия об убийстве Евгении Лаковской нами также рассматривается, — пояснил он. — Наравне с другими версиями. Пока не найден ее супруг…

— Значит, Витальку не нашли, — Биева задумчиво посмотрела на гостя.

— Нет, — Павел наклонился к ней. — Скажите, вы не видели ничего необычного?

— В каком смысле?

— Может быть, в подъезд заходили люди, которые до этого не попадались вам на глаза, или приезжали чужие машины.

Тамара наморщила лоб:

— Людей незнакомых не припомню. А вот машина была.

Киселев не выразил радости. Автомобиль мог приезжать не к Лаковским. И все-таки это было уже кое-что.

— Марку не запомнили?

— «Дэу Ланос».

— Откуда такая уверенность?

Соседка Евгении усмехнулась:

— Мой все уши прожужжал. Уже несколько лет о такой мечтает. Как по улице идем, пальцем тычет: «Смотри, на какой тачке будешь ездить, если станешь скромнее одеваться». Будто покупка платья пробивает солидную брешь в нашем бюджете. Пить и курить надо меньше — вот что я ему отвечаю.

Киселев кивнул:

— Какого цвета автомобиль, не запомнили?

Биева покачала головой:

— Это вы у Кузьминичны спросите. Водитель ей в окно дымил, она с ним ругалась. Может, и цвет запомнила.

Ада Кузьминична жила на первом этаже. Услышав, что нужно от нее симпатичному милиционеру, она с готовностью ответила:

— Неужто этого бандита поймать хотят? Давно пора. Где это видано, чтобы людям в окно газовать? Сколько ему дадут?

— Еще не знаем, — скромно заметил Павел.

— Посадите? — с надеждой спросила старушка.

— Будет за что — посадим.