Рассвет фанфик (СИ)

Истерика не прекращается, даже когда Алекс обливает меня холодной водой. Я прошу ее уехать со мной куда подальше, прошу уехать в другую стану, где меня никто не найдет. Она говорит, что если я хочу, то мы уедем. В конце концов, я добиваюсь, чтобы она на завтра взяла билеты во Францию. Пока тело содрогается в приступах истерики, подруга звонит Мередит, объясняет ей ситуацию и просит прощения. Все это должна делать я, а не она, поэтому я снова захожусь в приступах рыданий, осознавая свою беспомощность.

Теряю способность что-либо чувствовать, это самое страшное, что может произойти с человеком. Ничего не помню: как успокоилась, как собрала вещи, как заснула, как мы доехали до аэропорта, как сели на самолет, как прилетели во Францию.

Всему наступает конец. Так начался мой.

========== 10.Пустота. ==========

        Текст не вычищен, поскольку я не успела написать вовремя продолжение из-за экзамена. Так что надеюсь, вы любезно закроете глаза на ошибки)

И еще очень волнуюсь, что не смогла передать все эмоции и чувства, поэтому очень прошу оставить комментарии. Жесткая критика приветствуется)

Первый месяц. Алексис сияет от радости от того, что ей в наследство достался двухэтажный особняк с бассейном и сауной. Хотя сауну она собирается переделать в танцевальную комнату, установив на всех стенах стекла и перекрасив ее в более симпатичный цвет нежели грязно-коричневый. Она мне выделила целый две комнаты для малыша и для меня.

Я ей рассказала о беременности, она ничуть не удивилась этому и с готовностью принялась мне помогать. Ну как помогать, морально готовить к материнству. Про него я не рассказала, слишком больно даже называть его по имени. Конечно, она обо всем уже догадалась и даже настаивала на том, чтобы рассказать ему о малыше, но это закончилось только очередной моей истерикой.

Вообще я мало истерю, за исключением тех моментов, когда она пытается вытащить меня из моего состояния. Мне в нем комфортно, я ничего не ощущаю, вообще ничего. Я обездвижена от сковывающей боли. По ночам лежу и гляжу в потолок, он красивый - синий, как его глаза, капают воспоминая, вот тогда подкатывает эта истерия, эта исчерпывающая душу боль. Хочется кричать, крушить и ломать все, что видишь, но ты не можешь, ты только плачешь, и дыра, которую просверлила Ребекка в своем кабинете становится только больше. Позже, когда слезы кончаются, думаю, что похожа на куклу. Без чувств, без эмоций, без сил. Просто лежу и все, шевеля кончиками пальцев по белоснежной простыне. И я молюсь, чтобы это состояние продлилось как можно дольше.

Боюсь ночей и кошмаров, которые мне снятся постоянно. Они мои воспоминания, мое прошлое, которое я не пожелаю даже врагу, которое я хочу навсегда забыть. Думала, когда бабушка умерла хуже уже быть не может. Может, если ты снова раскрываешься. А потом влюбляешься. А потом он предает тебя, зная всю правду о тебе. И вот оно снова – боль.

Второй месяц. Понимаю, что надо устроиться на работу, но сил нет вообще никаких. Я перестала разговаривать. Когда начинаю говорить, что-то жжет горло, и слезы наворачиваются на глазах, а я уже устала плакать. Даже с Алексис обхожусь одними кивками. Она пытается показать меня доктору, но я отказываюсь или начинаю рыдать навзрыд.

Серьезно, чем мне может помочь совет психолога? Жить дальше? Не оглядываться назад? Как можно не оглядываться назад, если все напоминает о нем? Я знаю, что скоро придется взять себя в руки и снова стать сильной, но сейчас я просто хочу побыть слабой. Возможно я жалею себя, но так легче… Слабому всегда легче, чем сильному…

Третий месяц. Где-то вычитала, что время не лечит, время учит жить с болью. Это правда. Лечат случайные встречи, алкоголь, новые знакомства, вечеринки, новые эмоции и ощущение счастья, лечит кальян и вкусный дым, лечит смех, а время… время дает лишь возможность вылечиться и прийти в себя, возможность найти смысл в жизни, то, ради чего ты будешь жить, а не существовать. Но мой смысл жизни родится только через шесть месяцев, а пока можно отдохнуть.

Четвертый месяц. Дни идут и время идет, а я остановилась. Я остановилась примерно на том месте, с которого и начала. И вот парадокс: теперь я боюсь дней, а не ночей. Днем приходится притворяться, что все нормально, что все в порядке, что постепенно прихожу в норму, и только ночью можно расслабиться и отдаться кошмарам и боли.

Синяки под глазами стали крупнее обычного, живот растет днем за днем, спина болит, а аппетит возрос до небывалых высот. Вот, что я постоянно делаю, ем и убираюсь по дому, пока Алексис работает преподавателем в школе танцев. Я ей завидую, танцевать я тоже не могу, потому что танцы тоже напоминают о нем. Усмехаюсь, он все отнял. Даже занятие, которое помогало мне поддерживать интерес к жизни.