Рассвет Янгчен (ЛП)

Янгчен поежилась. Деревня была шрамом, который пересёк другой шрам.

Она вышла с поляны на другой стороне, и не просто вышла. Звери не пошли дальше, один из первых признаков, что лагерь отмечал границу, начало новой страны, где обычные законы реальности, сковывающие Четыре Народа, давили не так сильно. От ее присутствия кислый ветер среди веток тихо застонал, звук будто начался в горле.

Ее глаза горели от пота, текущего по бритой голове. Лес уже не говорил звериным чириканьем и воем, тут звучал невнятный шепот, слишком похожий на язык. Янгчен знала, что если повернется и пойдет обратно, она не попадет в лагерь или поместье Саовон, не попадет на землю людей.

Неизвестные растения окружали ее колени, словно она шла по дну океана. Она игнорировала их склизкое прикосновение, хотя они порой затягивали петли, почти ловили ее ноги, пока она шла. Слева прошло присутствие, она заметила тень краем глаза, длинноногую и мускулистую, как пума. Она была в двадцать футов высотой. Янгчен не осмелилась смотреть на нее прямо, замедлилась, пропуская тень. Когда она ушла, Янгчен увидела большие отпечатки, похожие на ладони человека, вплоть до линий.

Пройдя еще немного, она добралась до края дыры в милю в диаметре, центр был таким темным и глубоким, что ее горло сжалось, а ровная земля под ногами стала казаться склоном, ведущим в пустоту. Пропасть ждала, не обещая удара от падения.

Маленькое яйцо.

Отклонившись на пятки, чтобы не рухнуть вперед, Янгчен крикнула:

— Я тут. Нам нужно поговорить.

Спирали воды поднялись из дыры, извиваясь, как плющ. Жидкость обрела цвет и форму, отрастила бороду клювов под лицом с сияющими красными глазами. Угри-фениксы. Коса состязающихся голов и мыслей, они были заодно, только когда их разозлили. И они были едины перед Янгчен.

Когда она впервые посетила этих духов от лица Саовон, они не были такими темными. Они напоминали зверей из физического мира, сияли энергией, солнечные лучи, полные пыли. Тогда угри-фениксы поломали поселения, приблизившиеся к ним, затопили части полей, унесли головы скота. Они хотели просто прогнать людей с части Ма’инки, их действия были почти шалостями. Переговоры с ними еще были возможными.

На условиях, о которых договорилась Аватар, духи получили то, чего хотели. Почти. Люди смогли расшириться. Немного. Ни одна сторона не была рада полностью, и Янгчен устраивал исход.

Но, видимо, некоторых членов семьи Золиана это не устраивало. Теперь в сердцах угрей-фениксов было только наказание. Янгчен ощущала гнев и ненависть, исходящие от их форм, горячие, как угли, раздутые предательством.

Духи не были людьми, которые могли смотреть на акт нарушения веры и понимать, они получат по заслугам в будущем. Они были перекладиной на дороге, знаками перед обрывом, строгими учителями, которые били по руке, если кисть двигалась криво. Родители всегда забывали урок, который давали своим детям: Не трогай цветок, а то уколешься шипами. Так просто случится, если не нравится, не трогай его. Держись подальше от этого леса, или духи заберут тебя. Это просто произойдет.

Угри-фениксы извивались, вода капала с мерцающей чешуи. Змеи тоже сворачивались перед броском.

Пустая скорлупа. Маленькое яйцо без желтка внутри. Мы знаем, почему ты тут.

— Если знаете, почему я тут, уберите с детей болезнь.

Она смеет. Против своего слова, она смеет.

Жуткий клюв понесся к Янгчен, закрылся перед ее лицом. Он был огромным, желал увидеть ее страх. Если бы она стояла на фут ближе, она лишилась бы носа.

Она медленно моргнула, хоть это ей было позволено, пока сердце подпрыгивало. Если бы она сорвалась, цену, которую они запросили бы, было сложно вообразить.

Угри-фениксы понимали, почему она молчала.

Ты пришла ни с чем. Ты стоишь ни на чем.

Правда. Это была попытка побега Саовон, человеческая глупость — попытка избежать последствий.

— Люди, нарушившие обещание, выразили желание искупить вину. Они лишили себя чести.

То, что может быть забыто со временем, не покаяние. Мы будем пировать их вечным сожалением. Они будут смотреть, как рушится их род.

Заявление было заявлением. Факты, а не уловка вытащить больше у Янгчен. Духи начали опускаться, уползать в бездну.

В отчаянии она вытащила свой первый успех, если разрушение города можно было так назвать.

— Старое Железо послушал! — закричала она. — И взамен получил вечное почтение!

МЫ НЕ СТАРОЕ ЖЕЛЕЗО! — раздался крик. — МЫ НЕ ЛЮБИМ. МЫ НЕ ПОДДАЕМСЯ, — скользящие петли перестали спускаться. Гнев не давал им уйти. Они теперь навредят Янгчен за то, что она оскорбила их. Но они хотя бы не пропали.