Рассвет Янгчен (ЛП)

Янгчен схватила его за руку и слила их потоки. Воздух сдавил их, и она обняла его за пояс. Переживая только из-за одного потока, она подняла их выше, устремилась за край утеса.

Приземление было мягче. Их ступни коснулись земли одновременно. Сердце Кавика колотилось в груди.

— Можешь уже отпустить меня, — сказала Янгчен.

Когда Кавик понял, что крепко обнимал Аватара, он покраснел с жаром и отпрянул. Она не дразнила его, надела верхний слой своего одеяния, поправила высокий воротник и пригладила оранжевые рукава, словно ей нужно было выглядеть презентабельно.

Она не сразу надела простой плащ, скрывающий ее.

— Посторожи меня, — сказала она, Кавик не успел отметить, что ее могли узнать. — Следи, чтобы никто не пришел.

Аватар Янгчен встала открыто на утесе и стала выполнять свой долг. Говорить в память о мертвых.

Кавик смотрел, как она говорила с морем. У Племени Воды были свои духовные обычаи для погибших, но он видел, как Воздушный кочевник проводил похороны на улицах Бин-Эра как-то раз. Он узнал то, как ее голос разделился на множество, нос, горло и язык в гармонии участвовали в ритуале. После пары повторений она перешла к мелодичным высоким нотам красивой песни без слов, которую он не знал.

Богатый голос Янгчен дал мелодии сильную основу, пока она не дала песне утихнуть на ветру.

— Горестная песнь Наньяна в конце для Сидао, — объяснила она. — Лучшее, что я могла сделать для Сидао. Откуда был Цю?

— Не знаю, — Кавик моргнул, обнаружил слезы в глазах. — Из теплого места. Он не хотел больше мерзнуть, потому покинул Бин-Эр.

Он шмыгнул и задрожал.

— Я не знал его так хорошо. Он был просто… каким-то парнем, да? Не важным. Но у него точно были родители. Может, братья и сестры. И из-за меня он пропал.

Он ощутил успокаивающую ладонь на плече.

— Я видела его с тобой, — мягко сказала Янгчен. — Значит, он не пропал. Если он в моих воспоминаниях, то, хоть странно думать, есть небольшой шанс, что будущие поколения Аватаров поймут, кем был Цю, через меня.

Кавика утешило то, что у низких могло быть хоть это место в истории, рядом с величественным.

— Я не знаю, почему так себя веду, — он вытер лицо запястьем. — Мы не были так близки.

— Не нужно быть с кем-то близким, чтобы знать, что они заслуживали лучшего, — сказала Янгчен. — В этом смысл Аватара. В этом смысл спутника Аватара. Мы боремся за людей, которых не встречали и не встретим.

Вес ее слов утешал, хотя мог быть бременем.

— Я — твой спутник? — сказал Кавик. Он знал, что они сказали его родителям, но это было не то же самое. — На самом деле?

Янгчен улыбнулась.

— Многие в мире думают, что я диктую, кто служит мне, а кто — нет, но это далеко от правды. Ты спрашиваешь, мой ли ты спутник? Тебе выбирать, Кавик. И выбор всегда был твоим.

Кавик не сразу, но понял.

— Я знаю, что выбрал, — сказал он Аватару.

25

ИГРА ЦИФР

По мнению Кавика, чаепитие с тем, кто тебе не нравился, было одной из самых резких небольших неприятностей в жизни. Ритуалы, ожидание, наполнение чашки собеседника — все это было вокруг вежливого разговора или спокойной взаимной тишины. Когда общаться не хотелось, было неловко.

Он и Джуджинта сидели за столом перед чайным набором с видом на главный ряд складов Жондури. В угасающем свете дня силуэт города был черным на фоне розового неба. Они заказали самый дешевый чай и самый большой кувшин горячей воды, так что еще не закончили.

Ппппппхппхп.

К состраданиям Кавика добавилось то, что Джуджинта был монстром, который пил, сжав губы, втягивая воздух с жидкостью, издавая шум как через забитую соломинку. Кавик пытался следовать за каждым глотком Джуджинты своим, надеясь, что представитель Народа Огня прозреет и поймет, что не нужно было так шуметь, когда пьешь, но это было тщетно.

Пхппхппппхппп.

Они смогли не говорить все время до этого, но Кавик не выдержал и решил, что слова были меньшим злом, чем сербанье.

— Что у тебя за дело? — спросил он.

Джуджинта опустил чашку, слава духам.

— О чем ты?

«Почему ты работаешь на ассоциацию? Почему без пучка волос? Что за ритуалы ты исполнял в убежище?».

— Просто веду беседу.

— У меня почти нет истории, — сказал Джуджинта, глядя на улицу. Его манера речи была противоположной интонации Жондури: медленный и размеренный темп, где было бы естественно его менять, сухой тон. — После преступления я покинул семью и отправился искать прощения у духов. Я оказался в Жондури. Ассоциация кормит меня — и все. Я не люблю работодателей или других ребят.

Это было очевидно.

— Что ты такого плохого сделал?

Джуджинта поднес чашку к губам.

— Я убил брата.

Кавик не смог ничего сказать после этого.

Солнце скрылось за горами. Не было времени решить, что он думал о работе с убийцей родни, если Джуджинта говорил правду. Возле торговца жареным мясом четверо мужчин — тоже члены ассоциации — бросили бамбуковые шпажки и встали со скамьи. Еще трое мужчин вышли из-за угла, слились с ними в одну группу. Джуджинта оставил несколько монет за чай и встал, чтобы пойти за ними.