Рассвет империи

Одной осадной башни удалось зайти в 'мертвую зону'. Теперь зажигательные снаряды перелетали через нее. Но это нисколько не смутило Ливия.

— Стрелометы левого фланга огонь! — скомандовал он.

Расчеты повернули орудия и дали залп. Толстые копья, закрепленными на древках канатами, ударили в стену башни, пробив доски. Десяток русичей налегли на ворот, накручивая на барабан натянувшиеся канаты. Башня дрогнула и наклонилась. Сотни ордынцев повисли на основании, пытаясь поставить башню на землю. Не продолжительное время тяжелая конструкция раскачивалась, а затем завалилась на бок и рухнула, погребя под обломками, всех кто не успел выскочить.

Лишившись всей осадной техники, монголы с дикими криками бросились на штурм, таща к стенам лестницы. Пылающие снаряды вылетели из-за стен, ударив в беснующуюся толпу. Десятки бойцов вспыхнули. Пылающими факелами они заметались по полю. Баллисты выплевывали по наступающим, тяжелые камни. Попадая в голову, они сносили ее с плеч. Если камень попадал в грудь, несчастного отбрасывала на несколько метров, превращая его внутренности в кашу. Но это не смогло сдержать толпу. Монголы достигли стен и, приставив лестницы, поползли вверх. Больше не опасаясь обстрела со стороны противника, ратники высыпали на стены. Завязалась кровавая сеча.

Мункэ посылал в бой все новые и новые тысячи. Чтобы поддержать штурмующих стены воинов огнем, он велел темнику Кайдану, с легкой и тяжеловооруженной конницей перейти реку и начать обстрел защитников города. Лавина конных джахангиров выехала на середину реки, ожидая команды к наступлению.

И тут произошло непредвиденное. Пылающие молнии разрезали небо. Перед всадниками упали сосуды, с укрепленными по бокам небольшими крылышками. Раздался грохот, сопровождающийся сильной вспышкой. Там где упал снаряд, лед разворотило взрывом, капли горючей жидкости разлетелись во все стороны. Попадая на человека, горящая капля прожигала его насквозь. Растекаясь, жидкость, плавила лед. Следом под ноги коней упали тяжелые камни. Раздался треск, по льду пошли трещины. Не выдержав тяжести тысяч, закованных в броню джахангиров, лед проломился. Под тяжестью доспехов элита монгольского войска пошла на дно. Всадники бросились к близлежащим берегу. Лед под копытами продолжал крошиться, затягивая все новые жертвы в холодную воду.

10 ноября 15 часов 10 минут 'Дебри' киевские высоты

Конные киевские дружинники, укрывшиеся в поросших густым лесом 'дебрях'- обрывистых, поросшим лесом, склонах Киевских высот, лишь смутно слышала гул далекой битвы. Воины сидели прямо на снегу подле своих лошадей. Тревога не покидала их. Битва шла уже много часов, а сигнала к выступлению не поступало. Кое-кто из воинов забрался на деревья, что бы разглядеть, ход сражения. Об увиденном, они сообщали своим сотникам, от которых вести распространялись остальным.

Тут же, в составе дружины находились и пограничники Радок и Михайло. Вокруг них собрались с десяток бойцов.

— А верно ли, что монголы бьются крепко? — спрашивал молодой дружинник, весельчак и балагур, Вьюн, — как бы так изловчится, чтобы и самому остаться целым, и их посечь.

— Давят степняки скопом, — важно отметил Радок, поглаживая бороду, — да издалека стрелами бьют. А подойдешь к нему вплотную, так люди как люди. Кто лучше бьется, кто хуже.

— А мне без разницы, — вставил слово Михайло, поигрывая любимой булавой, — кому голову проломить. Голова она одна, хоть у багатура, хоть у простого воина.

— Вод бы самого Батыя в плен захватить, — мечтательно закатив глаза, произнес Вьюн, — да вот веревки с собой не прихватил.

— Говаривают, что Батый на Киев не пришел, — заметил Радок, — под Рязанью еле ушел. Теперь опасается сам на Русь идти.

— Тише там, говоруны! — прикрикнул воевода Яромир, — мы в засаде сидим.

Воины замолчали, прислушиваясь к шуму битвы.

— Что там?! — крикнул Яромир, дозорному.

— Наши побили все вражеские метальные орудия! — крикнул с дерева наблюдатель, — степняки пошли на штурм! Не остановить их ни как! Вот уже на стены полезли.

— Долго нам еще тут сидеть? — с раздражением в голосе спросил у воеводы Радок, — наши там бьются темной силою, а мы тут в лесу хоронимся…

— Рано еще, — отрезал Яромир, — ударить надо наверняка…

— Монгольская конница строится на середине реки, — вновь раздался голос с дерева, — наступление готовят. Не сдюжить нашим. Ай!

Где то вдалеке громыхнуло так, что с деревьев посыпался снег. Дозорный, не удержавшись, рухнул вниз, но успел ухватиться за ветку.

— Что там! — загомонили дружинники.

— Не знаю други, — пролепетал ратник, сползая с дерева, — будто несколько молний ударило в конников. Даже лед под ними раскололся. Не иначе как господь наш помочь решил.

— Вот и пришел наш час! — закричал Яромир, вскакивая на коня, — послужим князю нашему Мстиславу! За Русь матушку! Вперед!

10 ноября 15 часов 01 минута Монгольский стан.