Рассвет Ив (ЛП)

— Разве это имеет значение? — он прикусил мою шею зубами, достаточно сильно, чтобы вызвать боль, но не разрывая кожу.

— Да, это действительно важно, видя, как твои клыки впиваются — Бл*дь, ты лижешь меня? — я напряглась под влажным жаром его языка, готовясь к предстоящему проколу. — К твоему сведению, я не злобная сучка.

Он что-то промычал низким, пульсирующим звуком у моего горла.

— Перестань меня лизать, — мой голос был сильным, непоколебимым, несмотря на то, что в животе у меня все сжималось от страха.

Мало того, что меня схватил неизвестный монстр, так еще и запер в комнате с кровососом. Каждый нерв в моем теле требовал, чтобы я толкалась, пиналась и устроила настоящий нечестивый ад. Но если я пошевелюсь, моя яремная артерия не выдержит.

— Давай просто… подумаем об этом секунду, — я сглотнула от его агрессивного покусывания. — Может быть, наш похититель запер нас вместе, чтобы мы убили друг друга, — я вывернула запястья за спиной, заставив его руки сжаться еще крепче. — Мы должны работать вместе, найти выход.

— Может быть, наш похититель — вуайерист и хочет посмотреть, как я трахну тебя, — он пососал сухожилие, натянувшееся у меня в горле. — Сначала мы должны заняться сексом, а потом уже искать выход.

— Я серьезно, — я дернула бедрами, и паника захлестнула меня, когда я нечаянно наткнулась на набухшую длину между его ног. — Отвали от меня!

Он крепче сжал мои руки и подбородок, его дыхание участилось, стало глубоким и настойчивым. Звук голода.

— Ты всегда играешь со своей едой? — я задрожала под жалящим царапанием его клыков.

— Только когда от нее пахнет отчаянием.

— Я не… — я что-то заметила краем глаза.

На его горле светились волнистые линии. Какого хрена? Я вгляделась пристальнее, уверенная, что вижу его вены. Они были… светящимися. Пульсирующими. Мерцающими, как притоки речи в лунном свете.

Тупая боль зародилась в основании моего черепа. Может, у меня галлюцинации? Я попыталась наклонить голову, чтобы лучше видеть, но рука на моей челюсти мешала мне двигаться.

Чем дольше я присматривалась, тем острее становилось зрение. Артерии паутиной пронизывали его шею, вздуваясь красным и синим под фарфоровой кожей. Я следила за потоком крови через каждый изгиб и ветку, завороженная свирепостью, с которой она текла. Неужели он делает это нарочно? Как-то изменяет свою физиологию, чтобы напугать меня?

Мое зрение приблизило картинку. Я не знала как, но сеть капилляров увеличивалась, пока все, что я могла видеть, не превратилось в матрицу кружащихся клеток крови. И еще чего-то. Чему там не место.

Серебряные частицы мерцали в его венах. Клеточные пятнышки плавали вместе, извивающиеся и живые, образуя червеобразные структуры, которые становились ярче, плотнее по мере того, как они мчались по сосудам к его груди. Я должна была бы ужаснуться этому микроскопическому зрению, но вместо этого мой рот наполнился слюной, и меня охватило жадное желание. Мне хотелось вцепиться зубами ему в горло, вонзиться в артерию и вырвать все ядовитые ленты.

«Что?»

— Салем, — мой голос дрогнул. — У тебя что-то в горле.

Он замер.

— Что ты сказала?

— Что-то действительно странное, бл*дь, скользит по твоим венам.

Он дернулся, подставляя шею под мой прямой взгляд. Когда мои глаза снова сфокусировались, я не увидела ни артерий, ни серебряных червей, ничего необычного. Неужели мне показалось?

Ни за что. Мне ничего не мерещилось.

— Как тебе удалось сделать свою кожу прозрачной?

Отпустив мои запястья, он схватился за свое горло, приоткрыв рот, сморщив лоб, отвлекшись.

Я припала к полу и выставила ногу, чтобы выбить его из равновесия. Он споткнулся, широко раскрыв глаза, и я набросилась на него.

Годы, проведенные на поле боя, подарили мне смертельно сильные пальцы и руки. Когда я повалила его на пол, моя несгибаемая хватка оставалась рядом с его суставами — запястьями, плечами, тазом — но черт меня побери, он был скользким. Каждый раз, когда я заставляла его подчиниться, он выворачивался, швыряя меня на бетон и прижимая к стене.

Дерьмо, ладно, я была слабее, определенно медленнее, но я заставила его потрудиться, отклоняя укусы и блокируя удары. Мои рефлексы сработали, каждый мускул напрягался так, как учили меня мои отцы. Я рассчитывала удары, двигала телом, как водой, и связывала свое душевное состояние с дыханием.

Используя центр тяжести Салема против него, я перенаправляла большую часть его ударов, пока мы катались по комнате в сплетении рук и ног. Хрипы эхом отдавались от стен, кулаки били по плоти, колени впивались в мускулы.

Боль взорвалась в моем бедре, сопровождаемая теплым потоком из раны. Я прикусила щеку, почувствовала металлический привкус и замахнулась кулаком на его лицо.

Он увернулся, проскользнул мимо моей защиты и перевернул меня на спину. Он даже не запыхался, когда поднял мои руки над головой и наклонился ко мне.

— Что ты увидела у меня на шее?

Я жадно глотала воздух, ища артерии, которых больше не было видно.

— Твои вены? Твоя кровь? Я не знаю! Это ты мне скажи.

— Мои вены? — он приподнял черную бровь и использовал вес своего тела, чтобы прижать меня к полу.