Рассвет Кровавой Хабанеро (СИ)

Кушина не собиралась уступать какой-то наглой бабенке в искусстве разврата и выдала все, чему уже успела научиться и даже больше. Минато аж умирал от счастья; последнее, как ему казалось в эти мгновения, было так возможно! А еще его не покидала шальная мысль о том, что он бы не отказался такое как-нибудь повторить, хотя и сильно сомневался, что Кушина хоть еще раз согласится делить его с другой женщиной.

Джирайя, по традиции подглядывающий в щелку, торжествовал, чуя, что его затея удалась. Кажется, голубки помирились. А еще он решил дождаться, когда те навозятся, и самому продолжить развлекаться с посетительницей. Зная ее ненасытную страсть, он не сомневался, что удовлетворить ее под силу только ему.

========== Часть 14 ==========

На следующий день все вернулось на круги своя. Обмен опытом был, бесспорно, интересен, но Кушине от этого легче не стало. Минато же, побывав в ее шкуре, нынче водил ее по клиентам с еще более тяжелым сердцем. Он даже не мог себе представить того, что ситуация может стать еще хуже, чем есть. А им обоим не следовало забывать, что далеко не все клиенты бывают столь добры, как те веселые пожилые дамы или та сластолюбивая госпожа, что им попались вчера.

Решив, что девушка уже достаточно опытна, к ней перестали допускать только спокойных старперов, а ныне продавали ее всем, кто пожелает. Надо ли говорить о том, что среди такой публики попадались всякие отморозки, не хуже тех, что жестоко избили ее в первый вечер работы, а то и отъявленные извращенцы, предпочитающие поистине отвратительные вещи?

В бордель заглянули два закадычных друга: Кушимару — тощий и высокий мужчина с весьма прескверным характером и дурными наклонностями и его приятель Джинпачи — не менее, а то и более гадкий во всех отношениях тип. Последний заказал особую проститутку, с которой чаще всего развлекался, оставив дружку Кушину. Тот, не церемонясь, велел ей раздеться и встать перед ним на колени. Разумеется, Кровавая Хабанеро вовсе не собиралась сиюминутно выполнять такое возмутительное приказание и встала в позу. За что и была немедленно схвачена за волосы и поставлена на колени силой. А еще мужчина, не сдерживаясь, залепил строптивой шлюшке смачную пощечину за нерасторопность. От этой пощечины Узумаки едва не покатилась кубарем!

Поняв, что с мужчиной лучше не спорить, она нехотя повиновалась. Ее жгло желание задушить этого урода, но повторения прошлого опыта с избиением уж очень не хотелось. Она скинула с себя то немногое, что на ней было, и с гордым видом, если такое возможно, опустилась на колени. Сперва этот упырь спустил штаны вместе с бельем, взял в руку член и начал им трясти перед ее лицом, тыкая ей в рот и приговаривая: «Лижи, сучка». После чего Кушина снова была схвачена за волосы за нерасторопность, и ее, опять же, силком заставили делать минет.

Это было ужасно отвратительно. Совершенно не так, как было с Минато. Крайняя плоть этого мужчины имела какой-то горьковатый, тошнотворный привкус: видимо, тот употреблял в пищу что-то такое особенно гадкое, отчего провонял даже член. Кушина, борясь с рвотными позывами, пыталась пересилить себя и сделать что требуется, но никак не получалось. Мелькнувшая мысль о том, чтобы укусить его хорошенько за причинное место, так, чтобы тот раз и навсегда забыл про свои извращения, она, хоть и с неохотой, но отмела, опасаясь, что если вцепится зубами в эту гадость, то ее точно стошнит.

Кое-как ей все-таки удалось отстранится и глотнуть воздуха. Клиент раздосадовано морщился, понимая, что качественно отсосать она не в состоянии. Далее он неожиданно схватил ее за шею и нагнул, заставляя встать на четвереньки, с довольным видом осмотрел ее зад и произнес:

— Сейчас мы с тобой поиграем.

Узумаки не видела, как он извлек из валявшейся на кровати коробки какой-то странного вида предмет, похожий на конский хвост, приделанный к продолговатой пластиковой штуковине. В следующий момент эта штука вонзилась ей в задницу, оставляя снаружи хвост. Только лишь Кровавая Хабанеро начала громко орать в ответ на это действие и отчаянно сквернословить, как в рот ей была засунута палка с прикрепленными по бокам поводьями. Кушина попыталась сопротивляться, но в бок врезалась шлея, обжигая болью. Мужчина стоял сверху, зажав ее между ног, и с наслаждением лупил поводьями свою «лошадку». Узумаки отчаянно вырывалась, но сбросить «седока» не могла, и тот всласть занимался укрощением «строптивой кобылицы», пока та почти не упала без сил. В качестве финального аккорда укрощения, она была несколько раз от души изнасилована раком, после чего «лихой наездник», наконец, отпустил ее, наигравшись.

Кушина, как была на четвереньках, так и попыталась отползти, не вставая. Вдруг ее спину, попку и ноги обдало чем-то горячим. Она даже сперва не поняла, что происходит, но, обернувшись, с ужасом увидела, что клиент на нее мочится.

— Какая мерзость! — закричала она, но тому было все по барабану. Он преспокойно закончил начатое, стряхнул последние капли и довольно сообщил, что она может быть свободна.