Рассвет Кровавой Хабанеро (СИ)

— Делайте, что хотите, — огрызнулась она, пытаясь не расплакаться.

— Уж лучше ты, — согласился Минато, обращаясь к наставнику.

Получив добро действовать, Джирайя легко подхватил девушку, одной рукой расстегнул штаны, вытащил свой здоровенный агрегат (который был уже в полной боевой готовности, как желчно заметил Минато) и метко ее на него насадил. Кушина визжала и орала благим матом, когда ее резво начали вертеть на огромном члене и так и эдак, панически боясь, что ее разорвет. Ей поначалу было так больно, что казалось, что она рожает. Потом, когда ее лоно подстроилось под внушительные габариты партнера, начала испытывать непередаваемые ощущения от такой заполненности. Джирайя же методично заставлял ее принимать разные позы, так сказать, не отрываясь от производства, и показывал попутно чудеса эротической техники, эффектно играя ее маленькими грудками перед публикой. Кушина извивалась, сотрясаясь, как на электрическом проводе, бессмысленно дергая ногами и безрезультатно пытаясь соскочить с члена, который Джирайя загнал ей по самые яйца и так держал, не отпуская.

Когда мощный фаллос Большого Жаба начал внутри нее извергаться, Узумаки, под одобрительный свист и аплодисменты, испытала феерический оргазм. Ей даже на мгновение показалось, что Джи зальет ее так, что сперма из ушей хлынет, хоть это было и невозможно. Кончая, она кричала так громко и страстно, что Минато в очередной раз невольно позавидовал недюжему умению наставника. Из нее даже брызнуло прямо в сторону посетителей маленьким фонтанчиком, из-за чего ей на миг показалось, что она описалась. Впрочем, последнее ей тоже пришлось сделать, когда по кивку головы семпая оклемавшийся Минато притащил тазик. Кушина была близка к истерике, ей уже было все равно, что озабоченные мужики смотрят на то, как она мочится.

После Джирайя жестом подозвал своих девочек, и те занялись перевозбужденными клиентами, а сам, по достоинству оценив горячую узкую щелку Кушины, развалился прямо на сцене в обнимку с ней и с Минато. Последнему показалось, что Кушина тихонько всхлипывает, так, чтобы никто не видел. Он хотел прижать ее к себе, но их сейчас разделяла могучая фигура Джирайи, который как раз ее утешал, ласково жамкая за попку. «Все путем», — сказал тот.

***

В следующий выход на сцену, который случился буквально через пару часов, Джирайя и Минато действовали уже вместе. Кушину сперва вывели к зрителям голую, с надписями на теле, гласящими, что она страстная шлюшка, которой не терпится, чтобы ее трахнули и так далее. (Над этим бодиартом девочки Джирайи корпели битый час.) А затем наши «артисты» взялись за дело: Кушину поставили раком, Минато пристроился сзади, а Джи оккупировал ее милый ротик. Так они жарили ее с двух сторон, пока семпай не предложил поменяться местами и натянуть ее по самые шарики. Однако видя, что ученик пока вполне справляется (и перехватив его предупреждающе-ревнивый взгляд), добавил, что пошутил.

Кушина зажмурилась, стараясь не думать ни о чем, и вдруг начала получать удовольствие от процесса, ведь ее сейчас имел парень, который ей нравится и который на данный момент является ее наиболее постоянным партнером. Она начала постанывать, крепче обжимая его член внутри себя, и не заметила, как вошла во вкус. После этого ей вдруг как-то сделалось безразлично, что на них сейчас смотрят, как тогда на ужине со стариками-извращенцами. Она сама, сменив позу, прижала к себе плотнее Минато и продолжила заниматься с ним любовью. Плевать, ей на всех, это она тут развлекается с красивым парнем, а другие пускай смотрят и завидуют!

Минато, довольный таким поворотом, с радостью уступил ей инициативу, а то он и так слишком долго был в напряжении. Кушина оседлала его сверху и с криком: «Это я его трахну!» продолжала свое выступление, изрядно повеселив публику. Джирайя, «дирижировавший» распределением девочек, исподтишка пускал слезу умиления и гордился своей школой.

***

Очередное такое представление было не совсем обычным, то есть необычным совсем: перед началом Джирайя заставил девицу проглотить особую таблетку. Через полчаса ее вывели, также голую и расписанную бодиартом с надписями весьма неприличного содержания, только в этот раз концовка была несколько иной. Надо сказать, здесь не обошлось без влияния самого директора. После того, как Минато и Джирайя порезвились с ней в этот раз, последний заявил первому:

— Теперь предложи ее клиентам.

— Что?

— Это требование Хирузена, — пояснил Джи, пытаясь отдышаться. — Эти клиенты несколько особенные.

— Но как?

— Раздвинь ей булочки и пригласи присоединиться.

— Что?!

— Давай, делай, — цыкнул Джирайя, он был серьезен как никогда, а то Сарутоби нас в капусту изрубит. В пекинскую.