Рассвет (ЛП)

Грязь покрывала его так сильно, что он оставлял следы на полу. Грязь была под его ногтями, в складках на руках. Края штанов были изорваны. Его лицо было скрыто, но Д’Мер знала по его простой черной одежде, что это один из ее шпионов. На застежке его плаща была скрытая эмблема, которую было видно только под определенным углом света.

Когда мужчина повернулся, чтобы закрыть дверь, свет блеснул на пылающем солнце на застежке. Похоже, ее агент из пустыни все-таки вернулся. Она отослала его туда месяцы назад, чтобы понять, что случилось с бароном Сахаром, и она надеялась, что он нашел что-то полезное, ради его же блага.

— Ну? — она рявкнула, когда он подошел к ней.

Шпион не ответил. Он застыл в паре шагов от нее. Его тело покачивалось, его ладони висели по бокам.

Он отшатнулся, когда Д’Мер толкнула его.

— Ты пьян? Отвечай!

Шпион стоял, покачиваясь еще долго, и Д’Мер уже хотела приказать запереть его. Она хотела казнить его, когда он протрезвеет. Но она не успела отдать приказ, голос зашептал из-под капюшона шпиона.

Он булькал в его горле и выходил странным шипением.

— Я… иду за тобой… Д’Мер.

Ее грудь сдавило, в горле пересохло.

— О чем ты?

Шпион рассмеялся, точнее, попытался. Но звучало так, словно он давился кровью. Его ладонь дернулась к кинжалу на поясе.

— Д’Мер… Д’Мер, — он цокнул. — Ты знала, какой мальчишка… да? Убедила меня пощадить его… бросила меня умирать. Меня, ближайшего союзника.

Лед змеился по ее венам, становился все холоднее, пока голос звучал. Левый потянул ее за руку, но ее ноги застыли и не слушались.

— Я хочу его… он нужен мне в армии… ты должна мне это. И я… хочу забрать долг. Д’Мер… Д’Мер… — шпион сжал рукоять кинжала, его голос звучал зловещей песней. — Я иду за тобой… Д’Мер.

Шпион выхватил кинжал и бросился к ее горлу.

Вместо этого он столкнулся с мечом Левого.

Хотя лезвие пронзило его грудь, шпион не заметил. Он двигался дальше, вгоняя сталь глубже. Кровь лилась на пол. Его капюшон слетел, когда он бросился в последний раз, и Д’Мер не могла поверить в увиденное.

Тьма пропала из его глаз, они были жуткими белыми сферами. Раны покрывали его лицо, царапины и проколы, которые не заживали. Она старалась не думать о коричневых пятнах вокруг его губ.

Левый отбросил шпиона, и Правый утащил его за плащ.

— Отрубить голову, — прошептала Д’Мер.

Она едва слышала булькающие крики шпиона или быстрое падение меча Правого. Страх пропал из ее головы. Ее разум уже был сосредоточен на игре впереди.

Когда Левый схватил ее за плечо, она оттолкнула его руку.

— Я в порядке. Думаю, это получится использовать нам на пользу, — графиня подняла край ночной рубашки и перешагнула тело на полу, старясь не испачкать тапочки. — За мной, оба. У нас много дел.

* * *

— Ты сделал это с собой. Это бывает с маленькими зверьками, что не слушают хозяев.

Большой зал дрожал от рева боли Девина, окна гремели. Король Креван стоял, прижавшись спиной к двери, дракон терзал пол когтями. Кусочки камня разлетались жалящей волной.

Ульрик стоял на расстоянии руки от чудовищной пасти дракона. На его запястье была намотана серебряная цепь. Он прижимал большой палец к одному звену, и оно зло сияло красным.

Девин вздрагивал от пульсации света цепочки. Его тело дрожало, ладонь Ульрика сжималась, он заставлял дракона свернуть большие крылья под плоть. Человеческая кожа натянулась поверх чешуи Девина. Кровь капала, пока она росла, как пена с волн.

Но, хотя он ревел, Девин не моргал.

Его пылающие желтые глаза смотрели на Ульрика, хотя его рога пропадали, а чешую сменяли темные волосы. Вскоре дракон пропал, и юноша лежал на полу на его месте. Его одежда была изорвана. Черные края чешуи торчали из его кожи местами, вокруг них плоть была опухшей и красной.

Но, хоть его вернули в человеческий облик, у него остались глаза дракона, и от ненависти в его взгляде кровь Кревана замерзала в его венах.

Ульрик не замечал. Он упивался этим.

— Думаю, на сегодня хватит… да, теперь ты меня понимаешь, верно? Когда я позову тебя в следующий раз, ты вернешься сразу же, — он щелкнул пальцами двум стражам в большом зале. Они стояли сперва рядом с Ульриком, а теперь прижимались к стене. — Заприте его с остальными. Я пришлю весть, когда буду готов продолжить.

Стражи с опаской пошли к Девину. Они не хотели трогать его, они подталкивали его древками копий, пока он не встал, и они направляли его так дальше.

Креван отошел, пропуская их, стараясь не смотреть в глаза Девина, пока он проходил. Они напоминали ему другой взгляд, другую пылающую ненависть.

«Я преподам урок, Креван. Позволь показать…».

Нет. Он отогнал ее голос и заморгал от воспоминания, отодвигая его. Даже после того, как ее изображение угасло, его кожу покалывало, кулаки крепко сжались. Он говорил себе, что в его животе пылала злость.

Но это было не так.

Ульрик стоял спиной к нему, когда стражи ушли. Они закрыли дверь, и он рухнул на руку и колено.