Рассвет мертвых

Стало так страшно. Отовсюду я ощущала опасность. Каждый хотел причинить мне боль. Они скрывали злобу за масками добра. Посмотри на них. В каждом живет демон. Я боялась всех и пряталась в спальне под одеялом. Закрыла все окна в доме, но не чувствовала себя в безопасности. Я пряталась и зарывалась, пока вдруг в памяти не всплывала другая я.

В одном теле уживались две личности. Прежняя — непуганая, привыкшая к боли, молчаливая и согласная. Вторая — новая, которую создал вампир Норман. Он научил ее бояться, сопротивляться и быть человеком. Две стороны воевали друг против друга. Из-за вражды я никак не могла уравновесить их силы.

Следующий шок я испытала, когда осознала, что меня как таковой нет. Я — это кто-то другой с чужими знаниями и воспоминаниями. У меня не было своего прошлого. Ни семьи, ни родителей, даже собственных мыслей нет. Я слышала разговоры своих личностей. Внутренний голос раздвоился. Один был грубым и жестоким. Второй — мягким и теплым. Он верил в меня, обещал, что мы справимся.

Но я поняла, что схожу с ума, когда прежняя я позвала нас домой…

Что случилось дальше, я не помнила. Я кричала и вырывалась. Меня кто-то держал. Я вцепилась ему в руку и укусила до крови. Этот кто-то обернулся волком. Я завизжала и потеряла сознание. Очнулась в своей кровати. Рядом сидела Роберта и мокрым полотенцем вытирала мне лоб. Я расплакалась. Хотела спрятаться от нее, но она не позволила. В дверях стоял Нестор с перевязанной рукой.

— Ты уже дома. Куда ты пытаешься сбежать?

— Я просто схожу с ума, — ответила я ей.

— Знаю. Это не первая истерика.

Я отвернулась от них.

— Грета, придется принять то, что есть.

— У меня ничего нет. Даже имени. Я никто.

— У тебя есть имя, Грета. Не мучай себя.

Становилось темнее, и я погружалась во мрак. Во снах приходили забытые воспоминания. Они тревожили меня. Норман тоже там был. Он метался по клетке, бубнил о свободе и продолжал мечтать. Сломанные кости и кровь на одежде не могли убедить его в обратном. Это всего лишь тело. Раны заживут, но победа останется.

— Я говорила. Хватит бороться. Норман. Прими боль.

Но я не могла до него достучаться.

— Птица, выращенная в неволе, не знает, что умеет летать.

Глупый вампир убеждал, что нельзя подчиняться тиранам.

— Мне есть за что бороться. Я не пощажу своей жизни ради спасения других.

— Хватит. Смирись… Не мучай себя.

Но это уже был не сон. Слова эти говорила не я, а Нестор.

— Серьезно, хватит мучиться. Вальтер вздыхает о прошлом, теперь ты. Но это прошлое, оно ушло. Пока ты думаешь о прошлом, не заметишь настоящего. Разве мало того, что ты приобрела? У тебя есть друзья, которые не подведут. Так совсем можно перестать жить. Поэтому вставай. Я принес тебе краски.

Я взяла лист и нарисовала дерево из парка. Но вышло что-то корявое и смешное. Я теперь знала, что ничего не умела, и бросила рисовать. Я знала буквы, но с трудом их писала. Рука почти не слушалась.

— Придется заново учиться, — сказал Нестор.

Я хотела заплакать, но он не разрешил.

Когда я смирилась с собой и училась жить заново, Нестор и Роберта стали по очереди выходить из дома. Но никогда не оставляли меня одну. Кроме них никто не приходил. Роберта позже осторожно сказала, что Вальтер не может войти в дом.

— Вместе с тобой, кажется, все сошли с ума.

Через три дня я опять начала улыбаться. Через пять смотрела из окна на солнце. Истомина интересовалась моим здоровьем и получила хороший ответ. Как будто жизнь налаживалась. Страх проходил, и я не боялась оставаться одна. Из дома я по-прежнему не выходила. Вальтер часто был поблизости. Увидев его на дворе, я беспокоилась. Не знаю, почему это происходило, но видеть его мне хотелось меньше всех.

Мы все приходили в норму. Нестор с Робертой вновь нежничали и прятались от меня в другой комнате. Был у меня в гостях Тельман. Он попросил прощения за свое поведение. Истерики и волнения у него прекратились. Тельман опять становился прежним. Следил за внешним видом, травил истории о себе, особенно в компании Нестора и Сильвестра, пил вино и немного флиртовал. Сильвестра, кстати, он не боялся. Но при себе держал колышки и сушеную омелу.

Ко мне приходили Чеслава и Леонор. Они были готовы к самому худшему. Заходили в дом с осторожностью и тихо спрашивали о моем самочувствии. Чеслава принесла с собой различные успокоительные, но я убедила ее, что не нуждаюсь в лекарствах.

— Можно сказать, ты выздоровела?

— С натяжкой, можно. Я так и не знаю, как относится к прошлому.

— От этого уже не убежишь.

— От себя не убежишь, — поправила я Чеславу.

Утром Роберта заменила Нестора. Она пришла с вязанием. Мы сели на диван. Я с книгой, она со своим занятием. Кот тоже присоединился к нам и наблюдал, как клубочек ниток бегал по полу. Но терпение у Роберты кончилось быстро. Вязать у нее выходило плохо. Она путалась в крючках и спицы постоянно выпадали.

— У меня руки кривые. Посмотри, в разные стороны гнутся. Ну, что я за мамаша, если не могу одеть своего ребенка!

— У тебя получится. Ты торопишься, поэтому пропускаешь петельки.

— Я лахудра и ничего не умею!