Рассвет мертвых

Второй конфликт у нас возник, когда мы встретились с Вальтером у твоего дома. Он провожал, следя за тобой, а я уже ждал твоего возвращения. Мы рассорились, и он взял у меня слово, что я не трону тебя. Поэтому я медлил. Из-за него я не решался напасть. Потом, все чаще сталкиваясь с ним, у меня появился интерес. Так просто Вальтер не стал защищать девочку. Что-то за этим крылось. Когда я появился в музее, Вальтер сразу подумал, что я пришел за тобой. Так почти и было. Похитить и выпить я тебя мог в любой момент. Но я хотел выяснить причину его волнений. Он начал читать лекции, почему я не мог подойти к тебе. А потом я догадался к чему эти нравоучения. Изабелла. Ты напоминала его жену. Маленькую слабую женщину. Девочка Грета согревала Вальтера руками, запрыгивала к нему на колени и требовала гладить себя. Он не устоял и полюбил тебя всей душою. Вальтер боялся выпить твою жизнь. Если бы он спас тебя, то получил бы прощения от убитой им жены. Но его страх только раззадорил меня. Сначала я хотел выпить тебя, а когда разобрался в его чувствах к тебе, то понял, что хочу того же. Твой Вальтер обвинил меня в зависти. Я соглашался с ним. Ведь так все и было. Я видел ожившего Вальтера. Видел его влюбленность и видел, как ты была подле него. Он трепетал, когда прикасался к тебе, дождаться не мог, когда ты придешь к нему. Ты его не боялась и возвращалась. Улыбалась ему и делала счастливым.

Вальтер знал мои мысли. Он умолял, оставить тебя человеком. Но я не думал его слушать. Ты должна принадлежать мне и никому больше. Я бы держал тебя на своих коленях и ласкал твое тело столько, сколько хотела бы ты. Все ради твоей любви. Я чувствовал твой интерес ко мне и был этому бесконечно счастлив. Но ты сбежала раз, потом второй. Опять уходила к нему. Я начинал ненавидеть Вальтера и страстно желать тебя.

Когда открылась твоя тайна, я пришел к нему за советом. Я спросил, что мне делать? Я стал еще несчастнее, чем был до нее. Он ответил просто: она поможет тебе тогда, когда ты поможешь ей. Помоги ей и она даст тебе долгожданное утешение.

Но теперь я знаю, не надо мне никакого утешения. Я хочу, чтобы ты была защищена, чтобы больше никто к тебе не смел прикоснуться. После того, что сделали с тобой эти твари… Я вырву из них твою свободу, и ты будешь вольна. Как птица в небе. Никаких больше слез и страданий. Я хочу, чтобы ты забыла о боли.

Он склонился ко мне и поцеловал шею.

— Я хочу передать тебе свою силу. Прими мой дар.

У Мирослава появились клыки. Прикоснувшись к плечу губами, он нежно укусил, впрыскивая яд под кожу. Я прижимала его голову сильнее к себе. Я хотела, чтобы у него получилось превратить меня в его бессмертную спутницу. Он пил меня и согревался. Становился теплым и распространял жар. Теперь я грелась об него. Он был горячим, как живой человек. Либо я становилась холодной как…

Глава 16

Солнечный луч бил в глаза через неплотно закрытую занавеску. Я повернулась на другой бок, но уснуть не получилось. Горло было раздражено жаждой. Во рту как в пустыне. Губы стали сухими и потрескались. Я встала, задернула занавеску и, шатаясь, отправилась на кухню. Цепляясь за стены, я подолгу смотрела на желтые обои с цветочками. Стебли стремились верх, обвивая тонкими ножками соседние цветы. Добирались до потолка и скрывались в щель под крышей.

Но нет. Мой разум был расстроен и неадекватно воспринимал реальность. Я сделала несколько глотков прямо из чайника и напилась. В зале лежала смятая постель. Огонь в печи погас, но дом еще хранил тепло. Я перемещалась по дому. Заново осматривала старую мебель, ковры и букет бессмертников Вальтера. Я забрала их себе. Он настаивал на этом.

В шкафу на полке с книгами я нашла папку с рисунками. Картинки тех времен, когда я умела рисовать. Цветы — различные пионы и яблоневый цвет, природа березовых рощ, святые храмы с золотыми крестами, монастыри и монахи в черных одеждах, незнакомые люди, портрет Ирины — теперь я знала, чьи это были воспоминания. А портреты Вальтера и несчетное число черновиков с Мирославом принадлежали мне. Мирослава мне было интереснее рисовать. Я изображала его в музее на фоне с вазами, дома за столом с бокалом вина, на прогулке в зимнем парке, в обнимку с вампиршами, но больше всего мне нравилось рисовать его лицо. Скрытые от всех эмоции были открыты для меня. Доведенный до полного одиночества ему хотелось доверять хоть кому-то. Кто будет идти рядом с ним. Кто будет выслушивать и впитывать его знания. Кто будет любить бескорыстно и взаимно. Разве человек с непостоянным характером может позволить себе настоящую всепоглощающую любовь?

— Он мне не все рассказал.

Кот терся о мои ноги и невнимательно слушал.

— Почему он пустился во все тяжкие? Что искал в этих женщинах? Он намеренно шел за ними по ступеням вниз. Хотел для себя большего наказания. О чем он мне не рассказал?

Мой взгляд упал на кота. Он, вильнув хвостом на прощание, лег на самодельную кровать и закрыл глаза. В голове раздался щелчок. Память напомнила, что эту ночь я провела не одна.