Рассвет на закате

Забыв о том, что позади нее скользит «порше», она беспомощно смотрела, как Джилл Бонфорд с изяществом танцовщицы спрыгивает с платформы и идет к ее машине.

Под щеголеватой кофтой на ней была надета тонкая полосатая блуза, из-под которой виднелся уголок бюстгальтера, не прикрывавшего, а скорее подчеркивавшего красоту белоснежной груди. Она шла, и ее белокурые пряди развевались на ветру. Цоканье высоких каблучков можно было назвать поэмой во славу движения. Джилл остановилась, наклонилась к окошку машины, и плотная ткань не могла скрыть соблазнительной красоты ее тела. Ее глаза сверкали, словно искрящийся сидр.

— Вы были правы! — воскликнула она, обращаясь к Элинор, которая беспомощно вцепилась в рулевое колесо. — Я даже накинула тысячу, и она все равно купила. А теперь ей нужны стулья в стиле королевы Анны с павлинами на обивке. Старик достает их со склада. Как вы думаете, что еще можно спихнуть этой старой тетке?

Элинор была безмолвна. Тут внезапно возник Тони и сказал:

— Звучит так, словно вы уже провернули хорошенькое дельце.

— Да я сама себе не верю. Двадцать пять тысяч долларов, и это еще не предел, всего за полчаса работы. Магазин можно распродать не целиком, а по частям и до самых плинтусов.

Тони осторожно ответил:

— Сделать это не всегда бывает так просто. — Он протянул руку, стараясь не смотреть на застывшую Элинор с яркими пятнами румянца на смертельно побледневших щеках. — Энтони Мондейн.

— Джилл Бонфорд. — Она протянула ему в ответ руку; ее глаза пристально осматривали красивое лицо, литую шею, шелковую рубашку и модный галстук. — Вы здесь работаете?

Он рассмеялся:

— Нет, у меня магазин в Сент-Луисе.

— И вы тоже торгуете таким образом? Тысячи долларов одним махом? Господи! Я даже ей не поверила. Она явилась сюда со своим бараном-мужем и сказала: «Я хочу это, это и это», — а он только кивал. А потом они подписали чек. Господи, ведь чек годится, не так ли?

— Лучше некуда. Я думаю, что я знаю этих ребят.

— Ого. — Она приложила руку к груди, с облегчением выдохнув: — До сих пор мне не приходила мысль о недействительном чеке. Я так разволновалась. Думаю, что новичкам всегда везет. — Тут она неожиданно взглянула в застывшее лицо Элинор: — Знаете, а я вам вчера не поверила.

Элинор горестно кивнула. Еще никогда в своей жизни она не чувствовала себя так отвратительно беспомощно. Над их головами с погрузочной платформы раздался резкий голос:

— Доброе утро, миссис Райт. Я же сказала, что вернусь.

— Что вы и сделали, — ответила Элинор со спокойствием человека, подающего в отставку.

Тони открыл перед Элинор дверцу, и она выбралась из машины, держась за нее, чтобы не потерять равновесие.

«Придется проглотить эту пилюлю, Элинор. Эта женщина имеет полное право продавать».

Внезапно Джилл Бонфорд уставилась на нее, изучая модное красное шерстяное платье и аккуратно подстриженные седые волосы и вызывая в памяти свои впечатления вчерашнего дня. Ее глаза перемещались на Энтони Мондейна и обратно на Элинор. Затем она прикрыла их из осторожности.

— Давайте не будем стоять здесь. Холодно. Пойдем внутрь.

Стоя на ступеньках, она подождала, пока Энтони Мондейн поможет Элинор взобраться на платформу, а затем нарочно толкнула его и удостоверилась, что его рука коснулась ее сочных округлых ягодиц.

А Элинор, стоя над ними, пыталась заставить себя выдержать самодовольную голливудскую улыбку Джилл. Заметив это, Энтони поспешил подойти к ней и взял ее за руку.

Господи, эта Джилл Бонфорд как две капли воды похожа на Миранду, когда он впервые встретил ее много лет назад. Такая же цветущая и бархатная.

«Так воспользуйся, не будь дураком! Она так же манит к себе, как распустившийся цветок, и ты уже получил сигналы. Интересно, сколько времени это займет? И с какой стороны к ней лучше подойти?»

Он повернул голову и адресовал Элинор улыбку поддержки, однако не выпуская из виду красивые белокурые локоны Джилл, которая в этот момент тряхнула головой.

Быть может, если он будет действовать правильно, то ему удастся сыграть на два фронта. В конце концов, ему ведь не в первый раз так поступать.

Вдруг в его «порше» прозвучал сигнал. Звук был ненавязчивый, но он привлек его внимание.

Тони отпустил руку Элинор и повернулся.

— Извините, — сказал он, — звонят.

Он грациозно спрыгнул вниз, с удовольствием подумав, что долгие часы бега трусцой позволяют ему делать это, открыл дверцу и залез внутрь. Джилл Бонфорд проводила его взглядом.

— По-моему, он просто сногсшибательный мужчина, — сказала она, обращаясь к Элинор. — Он ваш?

Ну, кем бы там ни была жена Бентона, но она точно не являлась любительницей уклончивых разговоров.

— Нет, — коротко бросила Элинор, подавив искушение сказать, что он может принадлежать кому угодно, если правильно себя вести. У нее не было причин вести себя гадко по отношению к Тони.

К ней подошел Бен, волоча стул королевы Анны. Заметив на его лице выражение страшного отчаяния, Элинор похлопала его по плечу. Двери заскрипели, что лишило ее возможности расслышать слова Энтони Мондейна: «Ну, доброе утро, Джиаметти. Как обстоят дела с вашим клиентом-нуворишем?»