Рассвет над Майдманом

Глэд спокойно подошел, присел рядом на корточки и всмотрелся в освобожденных. Как там Громыхатель говорил? Пробежали не более пяти летних трав, худые и голодные, самки без клановых меток. Каждая в лапе сжимает широкий нож, готова броситься в сторону при любом резком движении. Выместили злобу плена на мертвых, даже не поленились и приволокли убитого лучника, что погиб первым из трех оставшихся следопытов. Но, несмотря на разгром, отложенное им оружие, пара одеял и продукты лежали не тронутыми. Ждут. Ждут его решения.

— Меня зовут Глэд.

Чуткие уши дернулись при звуках речи. Непонятно, что больше напугало — медленно выговариваемые слова, изменившиеся за две сотни лет со времен умершего воина Дикого народа, или смелость чужака, открывшего личное Имя посторонним.

— Я иду в степь. С людьми мне не по пути. Люди лишили меня глаз и хотят лишить жизни. Поэтому я иду в степь. Иду один. Вам предлагаю — берите по паре коней, припасы в дорогу, оружие и возвращайтесь домой. Я вам мешать не собираюсь.

Маленькая, с взъерошенным мехом на загривке лишь насупилась. Судя по тому, как она визжала, когда ее пытался убить следопыт — голос у малютки что надо. Но сейчас — лишь сердито сопит в ответ.

Неожиданно подала голос вторая.

— Шонголом некуда идти. Мой отец умер в набеге. Моя мать убита людьми, что вели нас с собой. Моя юрта сгорела, а братья и сестры по клану мертвы. Мой клан — пепел остывшего костра. Некому защитить меня в степи. Шонголом хочет идти с тобой, безглазый человек, с языком орка и силой демона. Шонголом будет готовить тебе еду и точить твой нож.

Вторая самка попробовала ткнуть в бок локтем разговорчивую соседку, но задержала лапу, пригорюнилась и захлюпала носом. Судя по всему, лишь сейчас она сообразила, что именно говорит ее сестра по несчастью. До этого она отбивалась от неминуемой смерти, переживала свалившуюся на нее нежданно свободу, мстила мертвым врагам, а сейчас на нее накатило недавнее прошлое. Накатило, вцепилось кровавыми пальцами неожиданных смертей и болью утрат. Маленькая самка тихо плакала, побелевшими от напряжения лапами сжимая рукоятку окровавленного ножа…

Глэд мрачно смотрел на двух зверенышей, доставшихся ему в нежданные попутчики. Чужой клан примет их лишь с согласия шаманов и под хороший выкуп, таковы обычаи. Либо — под личное поручительство известного воина. А кто он? Враг, человек. Такой поручитель подарит лишь мучительную смерть под пытками. Можно убить их здесь, освободив себя от нежданной обузы. Но рука не поднималась. Не мог он достать меч и ударить эти грязные комки меха, один из которых черными бусинами глаз ловил отблески костра.

Вздохнув, Безглазый поднялся и обронил:

— Решайте сами. Я беру оружие, припасы и добираюсь до оставленной стоянки. Оттуда направлюсь дальше. Если хотите ехать со мной — собирайтесь.

Шонголом осторожно обняла за плечи Торопыгу и зашептала в ухо:

— Пойдем, сестра. Человек уходит в степь, пойдем с ним. Человек берет нас в собственный клан. Странный человек будет нас кормить и не отберет у нас оружие. Человек сохранил нам жизнь и будет делить с нами кров и пищу. Наши судьбы сплелись…

Плачущая самочка кивнула зареванной мордочкой и, взяв тряпку, стала оттирать нож. Потом успокоила его в ножнах и, всхлипывая, стала помогать вьючить лошадей… Странный человек и две молодые самки пяти лет от роду собирались покинуть разрушенную стоянку следопытов…

* * *

— Дорогой Тертедуэй! Я наслышан о вашей доблестной службе на северной границе, службе на благо народа и меня, вашего государя! Недавние события заставили меня обратить взор на Восток, где в ближайшие дни будет решаться судьба наших земель, уже обретенных и еще не освобожденных из-под ига злобных тварей… Я полагаю, что именно вы, известный военачальник, не раз доказывавший миру доблесть, сможете возглавить собираемое войско и выполнить мою волю…

Старый полководец, нарядившийся по случаю столь важного приема в лучшие одежды, чопорно поклонился. Вот уже пятнадцать минут, как он восседает на широко разбросанных подушках рядом с низким столиком и общается с Его Величеством. Пара чаш дорого вина во славу царствующего дома и солнцеликого Гардолирмана, затем легкие закуски, и теперь владыка Поххоморана начинает вплетать в ткань беседы своего гостя его доблестные деяния и то, что предстоит выполнить в ближайшие дни. Его Величество поддался охватившему столицу разгулу и немало выпил сегодня, но, несмотря на излишнюю витиеватость слога, мозг его не затуманен и мысли кристально ясны, разящими мечами поражают всех врагов, всех-всех врагов, что ненасытно скалятся из-за бдительно охраняемых границ на плодородные земли империи… Да, скалятся… Скалятся… Ик…

Его Величество залил навалившуюся икоту остатками вина, и постарался собраться с мыслями, пока виночерпий подливал следующую пряную порцию.