Рассвет над морем

— Мне понятно, что все антибольшевистские формирования надо поддерживать. Но… представьте себе: мы поддерживаем украинских сепаратистов — и вдруг при нашей поддержке они одолеют большевиков у себя на Украине! Что же тогда будет? Нам придется заняться их усмирением…

Риггс усмехнулся:

— Разумеется. Их усмирят поляки. Вы же сами говорите, что украинские сепаратисты и поляки никогда не договорятся, что у них претензии на одни и те же территории.

— А мы? — поинтересовался Фредамбер. — Что будем делать мы? Какова будет тогда наша позиция?

— Поддержим поляков.

— А если они при нашей поддержке победят украинских сепаратистов? Тогда что будет?

— На них есть деникинцы. Вы же сами говорили, что русские белогвардейцы никогда не согласятся на отделение Польши.

— И мы поддержим тогда деникинцев?

— Безусловно!

— А если и они победят?

— Тогда на арену выступит Антанта! Разве Франция и Англия поступятся своими интересами в России?

Фредамбер некоторое время молчал, раздумывая. Риггс внимательно приглядывался к нему.

Наконец, Фредамбер заговорил:

— Значит, Франция и Англия потратятся сначала на поддержку украинских националистов-сепаратистов, затем — на поддержку польских националистов-сепаратистов, потом — русских белых великодержавных групп, а после всего еще будут тратиться на то, чтобы и этих обуздать и поставить на место?.. Не кажется ли вам, сэр, что это слишком сложно и… дорого обойдется Франции и Англии?

Риггс сказал резким тоном:

— На вас, Фредамбер, плохо подействовали годы пребывания во французской армии. Не заболели ли вы, случайно, французским патриотизмом? Или, может быть, вас купили англичане?.. Похоже на то, что вы начинаете отстаивать интересы Франции и Англии.

Фредамбер растерялся.

Риггс сказал еще резче:

— Поймите, наконец, Фредамбер, что интересы Соединенных Штатов как раз в том и заключаются, чтобы Франция и Англия потратились! Пускай после разгрома большевиков вымотаются еще и на всей этой украино-польско-русской распре! Что, вы не понимаете, что тогда нам будет проще и легче прибрать к рукам вместе с Россией, Польшей и Украиной и ваши Францию и Англию?

Риггс отодвинул стакан, быстро встал, нашел свой пиджак на спинке какого-то стула, сунул руку в карман и достал небольшую карту, аккуратно вправленную в кожаную папку.

— Давайте по порядку, Фредамбер, — сказал он. — Сначала о настоящем, а потом уже о будущем. Настоящее — это война против большевиков. Вот, взгляните! — пригласил он Фредамбера. — Это карта Украины. Вам приходилось рассматривать ее когда-нибудь? Сейчас все они, и украинские сепаратисты, и польские, и русские, могут действовать вместе и одновременно. Вот так! — Он провел ногтем три линии поперек территории Украины на карте. — Видите? Параллельными колоннами. Правый, восточный, фланг — добрармия. Левый, вдоль западных границ, — поляки. В центре, в бассейне Днепра, — директория. А на стыках всегда будут справа английские, слева французские войска; это и дает возможность регулировать — когда полякам и украинцам или украинцам и деникинцам ссориться, а когда нет. Вот каково наше с вами настоящее. А будущее…

Он захлопнул папку с картой и сунул ее в карман пиджака.

— Вы-таки прошляпили, Фредамбер. Дипломатов директории нужно вернуть! И немедленно. Позаботьтесь об этом.

Фредамбер молчал, несколько растерянный. Риггс понял его состояние.

— Ах, вы не знаете, как это теперь сделать? Престиж и все такое прочее?.. Так нам наплевать на французский престиж. Кто здесь самый старший? Генерал д’Ансельм возглавляет французское командование? Он и должен их пригласить.

— Но, — разрешил себе заметить Фредамбер, — генерал д’Ансельм верен французскому правительству, он свято придерживается французской политики в отношении России: Франции нужна единая, сильная, централизованная Россия, и потому поддерживать Франция должна именно русскую белую контрреволюцию.

Риггс почти с ужасом посмотрел на Фредамбера.

— Боже мой! — воскликнул он. — Как можно было так отстать от жизни за какие-нибудь две-три недели, что вы выехали из Франции! Да ведь французская политика уже изменилась в русском вопросе. Вы абсолютно не в курсе дел, не знаете, чего добился старик Вудро, подготавливая конференцию в Версале!

— Слушайте, Фредамбер! — поучительно продолжал он. — Французская политика действительно ориентируется на единую, сильную, централизованную Россию. Но единая, сильная и централизованная Россия нужна Франции как союзник против Германии, да и Англии, лишь при одном условии, что единая, сильная и централизованная Россия будет не большевистской, а традиционно-капиталистической. Вам это понятно?

Фредамбер кивнул.

— До тех же пор, пока Россия большевистская, не дай бог, чтобы она была единой, сильной и централизованной! Это вам понятно?

Фредамбер кивнул еще раз.

Риггс облегченно вздохнул.