Рассвет над Самуром (СИ)

— Четыре дня назад он был пойман у лагеря южнокаталийских беженцев, издавающим странные звуки, — продолжил я, — на следующий день, скатил пустую бочку из-под вина на двух паломников, решивших поклониться святыням Шайна. В день Нового года неоднократно пытался прикоснуться губами к лицу статуи её высо…Что?!!

Так вот кем был этот паразит, увиденный мной на площади.

Глеоран затрясся, копируя Лесодерю и пал на колени.

— Ну что, сиротка-три подбородка, — сказал я следующему коррупционеру Гирку Фрейну, — решил что наместник в видах синего гранита не разбирается? Зашакалить маленько захотелось?

По правде не разбирался, но у меня Вельг есть. Он мне и сообщил, как глава гильдии каменщиков решил город развести. Есть два сорта синего гранита: самурский синий и синегномий. Оба светло-фиолетовые, практически неотличимы друг от друга, смотрятся — моё почтение, любой феодал от зависти рыдать будет. Но синегномий прочнее и устойчивее к внешней среде, потому раза в два дороже.

При этом самурский добыть труднее: место добычи известно одно. Находится где-то в дебрях пещеры левого склона гор, ближе к морю. Это еще не всё: пещеру облюбовали антрумкоптеры. Насекомые очень неприятные, ядовитые. Иначе как с огнемётом туда лучше не соваться. Дейвос Пирикон однажды заданием соблазнился, неделю выжигал тварей, чуть руку не потерял от укусов. Гирк уже памятник ему готовил, медаль от гильдии и золотые, но прошел месяц добычи, антрумкоптеры народились по-новой.

Добыча камня нерегулярна: есть пару недель холодов, когда эти твари спят, можно гранит повырезать, но много ли ты в горах на себе груза вынесешь? Плита метр на полметра в пять сантиметров уже за тридцать килограмм будет.

А наш КОМ синего гранита набил порядочно лутом, именно синегномьего.

Я выделил из него на облицовку главных зданий города десять масштабируемых кубиков, а этот мерзавец заменил самурским гранитом часть моего и, вне очереди, отделал здание гильдии. Себя не забыл: по сплетням его спальня с бадьей у камина не посрамит жилище иного графа. Постарался на Новый год.

Знал бы он, что мы с такими графьями делаем плохого иногда.

— Да вы в край охренели, — перешел я на ругань и вспомнил еще пару мелких прегрешений некоторым главам гильдий. Добавил от классика. — Архиплуты, протобестии, надувалы мирские! Я вам уже говорил относиться к моим словам с уважением, иначе травмы получат все присутствующие? Что за мерцающий коррупционизм: наместник в городе — все ходят честные и благородные, наместник уехал — налетели как чайки на городскую собственность.

Произнося этот спич, я встал с места и потряс кулаками перед их бледными рожами. Гирк Фрейн не упал как предыдущие двое, потому что кажется факт обнаружения мною его прегрешения, просто раздавил тушку каменщика на стуле.

— Ваши репутационные потери столь высоки, что я задумываюсь о всеобщей гильдейской абдикции. Что за девиантная констелляция бизнес-среды Самура здесь собралась? Что за всеобщее социальное отупление при виде блеска золота? Столь прокаженное ремесло непременно приведет вас на рудники!

Люди — продукт эпохи и среды, я вам другого купечества, мастеровых здесь не найду. Потому придется дрессировать рефлексы. Запрещать все гильдии в городе, создавая взамен новые, что подразумевалось мной под абдикцией, было угрозой жестокой, но скорее теоретической. Просто показывающей мою решимость.

— Ваши преступные поступки, вносят слабоструктурированный хаос в еще даже толком не оформившиеся компоненты игры. Вместо ландшафта морали и достатка вы формируете в городе коррупционный дизайн преступного будущего. Моя должность не оставляет мне выбора: вас всех строго накажут!

Я сел обратно за стол, на свое кресло и посмотрел на их вспотевшие предынфарктные морды.

Несмотря на весь разнос, устроенный им, я был в принципе доволен. Лес до деревни отступников вырубили в срок, мощение улиц идет по плану, постройка тулоу отстает ненамного, восстановление полуразрушенных печей совместно со столичными мастерами, там, где раньше выплавляли руду у Самура идет по графику. А что воруют — это при любом режиме данность. Вопрос в цифрах и эффективности: одно дело, когда все этим увлечены, при малейшей возможности. Другое, когда легче заработать, чем украсть. Когда институт репутации многое значит. Когда за тобой не специальные церберы из госорганов блюдут и разлагаются, но миллионы глаз под прицелом держат, включая соседей.

Вошел Вельг, я махнул рукой: мол все свои, можешь не шептать на ухо.

— Масаки Пинч оформил одну группу на себя, вторую фиктивно на Ролма Самори, — доложил он. — Отчетность тоже вел он, расписывался за своего друга. На экзамене он принял группу Самори, когда Дэнри Теннир на полчаса отошел, расписался за принятие Ролмом сдачи его группы. Народу было порядочно, никто ничего не заметил.

«Или сделал вид, — подумал я. — Божечки-кошечки, из-за золотого терять место в городской администрации.»