Рассвет над волнами

Я вздрогнул. В нескольких шагах от меня на едва выступающем из воды камне сидел человек. Он сказал «старина» так тепло, как говорят о друге. Мужчина не отрывал взгляда от таявшей на горизонте точки. Ветер развевал его редкие поседевшие волосы. Он был высок ростом, худощав, его лицо было обожжено солнцем. Бросив взгляд на мою форму и улыбаясь, он протянул мне руку:

— Я тоже моряк…

Мы направились к обрывистому берегу.

Я так и не спросил, как его зовут, хотя мне очень хотелось узнать его имя. Позднее я пытался найти его среди моряков, но безуспешно.

Снова мы встретились случайно, на праздновании годовщины создания первого военно-морского училища. Устроители праздника включили в программу и выход на «Мирче» в открытое море. Среди приглашенных был и мой старый знакомый. Я заметил его и подошел. Он встретил меня с той же улыбкой, которая сохранилась в моей памяти. Мы отошли в сторонку и долго беседовали. Во всех своих рассказах он неизменно возвращался к «Мирче» и говорил о нем как-то особенно проникновенно.

Мимо проходили офицеры, некоторые из них в высоких званиях, и все здоровались с моим собеседником уважительно. Останавливались, пожимали ему руку.

Под вечер гости сошли на берег. Он тоже быстро спустился по трапу, казалось сожалея, что покидает «Мирчу». Я не удержался и спросил стоявшего рядом со мной вахтенного офицера:

— Кто это?

— Как — кто? Товарищ боцман Никулае Мику, — ответил он мне ошеломленно, а увидев две маленькие звездочки на моих погонах, добавил: — Вы молоды и не застали его на службе. Этот человек учил таких, как я, азбуке морского дела…

С тех пор я больше не встречал Мику. Но каждый год я спускаюсь к морю, иду до конца причала и вглядываюсь в силуэт «Мирчи». Кричу:

— Приветствую тебя, старина!

Мне чудится, что барк отвечает трепетом парусов, покачиванием мачт. И кажется, я слышу голос боцмана с «Мирчи»…