Рассвет наступит неизбежно [As Sure as the Dawn]

— Я эгоистка, — волнуясь, прошептала она, — потому что мне хочется, чтобы ты был с нами как можно дольше. — Она подняла свои красные от слез глаза. — Когда тебя не станет на земле, Иоанн, то не останется никого, кто когда–то был с Иисусом, кто прикасался к Нему, слышал Его голос. Ты последний живой свидетель Христа.

— Нет, родная моя, — возразил Иоанн, — Вот почему Бог дал нам Святого Духа, чтобы каждый из нас, кто принимает Его как Спасителя и Господа, мог стать живым свидетелем Его любви. — Апостол обнял ладонями ее лицо. — А ты должна быть живой свидетельницей Его любви для Атрета.

Рицпа закрыла глаза.

— Я плохая свидетельница.

— Бог берет все плохое и несовершенное этого мира и обращает во славу Его имени. Сам Иисус родился не в царских чертогах, а в яслях. — Иоанн положил руку ей на плечо. — Мы все едины во Христе, дорогая моя. Ты знаешь, кто наш враг. Сатана — сильный враг, который знает тебя практически так же хорошо, как и Господь. Он хочет завладеть твоим сознанием и твоей плотью, чтобы отлучить тебя от Христа.

— Такие слова не прибавляют мне уверенности. Кто я, чтобы сражаться с сатаной?

Иоанн нежно улыбнулся.

— Не ты сражаешься с ним. С ним сражается Господь, Который живет в тебе и Который в этой битве идет впереди тебя. Ты только должна быть тверда в своей вере. Помни послание Павла. Бог дал нам оружие — пояс истины, броню праведности, сандалии благовестия, щит веры, шлем спасения и меч духовный, который есть слово Божие.

— Я помню.

— И каждое из этого оружия — это только еще одно имя нашего Господа. Наше оружие — это Христос. Он дает нам Свою защиту. Помни все, чему тебя учили. Обнови свой ум во Христе.

— Я все это знаю умом, но мне все равно трудно, — Рицпа поднялась на ноги и снова отошла. — Ты знаешь, как мне трудно жилось, до того как я встретила Семея и он привел меня к тебе. Ты, наверное, не знаешь, что Семею постоянно приходилось возвращать меня на истинный путь. Он был так силен в вере. Даже умирая, он ничуть не сомневался в Господе. — Она опять заплакала. — Но я совсем на него не похожа. Я так долго жила на улицах, все время боролась за выживание, и в меня это все въелось так крепко, что проявляется до сих пор.

— Во Христе ты стала новой тварью.

Она грустно засмеялась.

— Значит, я, наверное, так и не познала спасение, потому что я осталась такой же упрямой, несгибаемой девчонкой, которая когда–то жила на улице, воровала еду на рынке, пряталась от грабителей и спала у дверей. О тех днях мне напоминает Атрет. Когда я смотрю на него, мне постоянно хочется дать ему отпор. — Она отвернулась. — Я думала, что изменилась, Иоанн, а потом я встречаю этого человека, и во мне просыпается все старое. Я недостойна называться христианкой.

Апостол подошел к ней, положил ей руки на плечи и повернул к себе.

— Никто из нас недостоин этого, Рицпа. Мы обретаем спасение и наследуем небеса по Божьей милости, а не по собственной праведности. Ты христианка. И такой тебя делает твоя вера в Иисуса.

Рицпа слабо улыбнулась ему.

— Но мне так хочется быть лучше.

Его глаза стали теплее.

— Это обычное желание каждого человека. — Он взял ее руку в свои ладони. — Я уверен, что Тот, Кто начал в тебе Свой добрый труд, обязательно его закончит.

В этот момент в комнату вошел Клеопа с Халевом на руках. Малыш проявлял заметное беспокойство.

— Он хочет к маме, — сказал Клеопа, глядя на всех явно уставшим взглядом.

Засмеявшись, Рицпа взяла мальчика на руки и поцеловала его.

— Он голоден, и здесь ты ему уже не поможешь. — Клеопа проводил женщину в небольшой альков, где она могла спокойно покормить сына. Пока Рицпа кормила ребенка, она думала обо всем, что ей перед этим сказал Иоанн, и ей стало спокойнее на душе. Бог знает, что делает.

Прости меня за мое сомневающееся сердце, Господи. Пусть Твой Дух укрепляется во мне. Помоги мне видеть Атрета Твоими глазами, а не моими собственными. И если в Твоей воле, чтобы мы отправились в Германию, то, даже если мне это не нравится, я отправлюсь туда.

Насытившись, Халев, завернутый в теплое полотно, спокойно заснул, а Рицпа еще долго беседовала с Иоанном и Клеопой в триклинии.

— Клеопа говорит, что накануне вечером ко мне кто–то приходил, — сказал ей Иоанн. — Видимо, не один Атрет хочет покинуть Ефес.

8

Атрет стоял на балконе и смотрел на дорогу, в сторону теревинфа. Накануне ночью он никак не мог уснуть, потому что постоянно думал о Рицпе и сыне. Как только она ушла, он пришел сюда и стал смотреть, как она идет по пыльной дороге в сторону города. Один из тех мужчин, которые сидели в тени дерева, встал и пошел за ней.

«За мной уже следили раньше, Атрет. Я умею прятаться».