Рассвет нового мира

— Вы исходите из ложной предпосылки, что я принципиально стою на позиции отрицания вашей возможной правоты. Это не так. Я лишь предлагаю вам лишний раз обдумать слова своей айн. Могут ли быть какие-то иные толкования её слов? Могла ли она что-то от вас скрыть, и, может быть, скрывает до сих пор? Может, свой проект она способна всё же осуществить без вторжения в Ишниф?

— У меня к вам встречное предложение. Если хотите, могу чуть позже озвучить его также и Курии.

— Я внимательно слушаю.

— Мне не улыбается вытанцовывать перед каждым куриалом и до кровавой пены доказывать свою правоту. Предложение следующее: я своими силами и на свои средства завоёвываю Ишниф, добываю нужные мне записи, потом строю систему обелисков на новом принципе — и они становятся моей полновластной собственностью. И вам впоследствии придётся платить мне за их использование. Столько, сколько я потребую.

Воцарилась тишина; я ждал именно такой реакции и, даже пребывая в ярости, готов был терпеливо молчать, пока опытный политик просчитает все варианты.

— Вам не стоит раньше времени делать выводы, — сказал Дьюргам. — И сердиться не стоит…

— Есть ещё один вариант: я построю обелиски в Терре, а Мониль уж пусть как-нибудь сам…

— Прошу вас, Лексо! Я тоже человек, тоже могу ошибаться. Уверен, что во имя спасения нации Мониль пойдёт даже на такое необычное и сомнительное предприятие, как захват демонической области, и окажет вам в этом всемерную поддержку. Но будущие обелиски, которые вы возведёте на территории Мониля, несомненно должны принадлежать Монилю. Находиться в собственности государства.

— Тогда почему речь о поддержке? Если будет только поддержка, то и Монилю логично будет требовать свою долю пропорционально оказанной поддержке.

— Эти технические вопросы можно будет обсудить на заседании. Я, хоть и являюсь главой Курии, не могу говорить за всё государство и весь наш мир. Но, полагаю, имею право прогнозировать, что ваши выкладки и идеи, а также план действий будут внимательнейше рассмотрены, и мы сможем прийти к решению, которое всех удовлетворит.

«Как изящно пошёл на попятный, — мысленно восхитился я. — Куда уж нам, прямолинейным до ужаса, к тому же сиволапым, с балалайкой и в ушанке».

— Вопрос, который я хотел обсудить с вами, Дьюргам — пользуюсь случаем! — мне пришлось на ходу учиться брать себя в руки, — касательно Гильдии Тени. И их нападения на меня. Вы же знаете правду, раз принимаете меня у себя, не выставив здесь же охрану магов-демонологов. Знаете, что я не нападал на своих же спутников, одержимый демоном. Или всё-таки не знаете и подозреваете, что их смерть — моих рук дело?

— Да, знаю. Уверен, что если бы в вас настойчиво обозначил себя демон, вы сразу же обратились бы к специалисту. Однако этот вопрос вас беспокоит, если я всё верно понимаю. Вам ведь пришлось прибегнуть к процедуре экзорцизма. Вы не поделитесь, какова была причина?

— Не из страха перед демоницей, уж поверьте.

— А из-за чего?

— Ради её усмирения и наказания.

— За самоволие?

— Ну хорошо, можете считать, что тут вы меня подловили. Однако это не так. Да, с её стороны было своеволие, которое я не сразу смог распознать. Уверены, что я такой дебил и не стал бы после происшествия трижды и четырежды перепроверять каждое её слово и действие?

— Уверен, что вы — вполне здравомыслящий человек. Так в этом причина вашего гнева? Вы предположили, что я готов оскорбить вас неуважением?

— Мой гнев — реакция на фирменный стиль общения дипломатов. Чувствую себя беззащитным перед вашим основным оружием.

— Раз вы так говорите, значит, уже не беззащитны, — улыбнулся Дьюргам. — И если сомневаетесь в своих способностях спорить с профессиональным политиками, то зря. У вас есть дар вести диалог.

— Давайте вернёмся к теме Гильдии Тени и их поступка по отношении ко мне. Что вы можете мне сказать?

Глава Курии ненадолго задумался.

— Попытаюсь объяснить вам статус Гильдии. Наша история вам, естественно, известна плохо. В прежние времена, как вы понимаете, Мониль представлял собой множество государств, множество культур и религиозных конфессий. Процесс объединения проходил очень кроваво, тяжело, болезненно, войны велись не только ради политического и торгового, но и религиозного доминирования. Многие мелкие культы ассимилировались с другими, более могущественными, признанными большим числом последователей. И в конечном итоге остались две основные конфессии, враждующие друг с другом не только из соображений соперничества, но и по ключевым религиозным догматам и представлениям… Пожалуй, я даже рискну пояснить эту ситуацию на примере из вашей собственной истории. Скажем, отношения христианства и поклонников дьявола. Или вражда последователей учения пророка Мухаммеда и, например, индуистов.

— Вы имеете в виду мусульманство и любую форму язычества, многобожия. Да, я вполне понял вашу мысль.