Рассвет Полночи. Херсонида

12 Херсонида нужды? - я при слабых силах покусился им следовать. Кажется, пример никому не отъемлем. - Правда, что слух наш, приученный к звону рифм, неохотно терпит те стихи, на конце коих не бряцают равнозвучные слова; но мне бы казалось, что рифма никогда еще не должна составлять существенной музыки в стихах. Если читать подлинник самого Попия, то можно чувствовать у него доброгласие и стройность более в искусном и правильном подборе гласных или согласных букв при самом течении речи, а не в одних рифмах, так как еще не служащих общим согласием музыкальных тонов. Бесспорно, что наш язык столько же иногда щедр в доставлении рифм, как италианской, после которого и признают его вторым между европейскими языками, наипаче по приятности. Но если кто из стихотворцов, хотя несколько любомудрствующих, чувствует ту великую тяжесть, что ради рифмы, особливо при растяжности слов, всегда должно понизить или ослабить лучшую мысль и сильнейшую картину и вместо отживления, так сказать, умертвить оную, тот верно со мною согласится, что рифма, часто служа будто некоторым отводом прекраснейших чувствований и изящнейших мыслей, почти всегда убивает душу сочинения. Один из таковых парнасских слово-судителей торжественно объявил, что рифма, кажется, не что иное, как ребяческая побрякушка или простонародное треньканье при работе. Когда дружное бряцание стекол или черепьев в руках двух забавников бывает слышно вместе или в каком-то сообразил, то малоумные дети прыгают от радости; также, чем живее бывает треньканье между простолюдинами, тем, говорят, дружнее выдерживается ручная работа; и потому-то чем богатее и чище рифма, тем дивнее искусство для простодушного слушателя или читателя; но какой это, - продолжает он, - завидной способ и нарядной пример для нашей словесности? - разве это ручная работа! Сие сравнение слово-судителя несколько смело. Можно сказать о рифмах умереннее и заключить о них по крайней

Предварительные мысли 13 мере то, что совместнее, кажется, им шуметь в имнах или песнях, каковые случатся быть предметом в роде эпопеи. Так поступал Флориан в некоторых своих образцах прозаических поэм; но и тогда рифма не должна владычествовать над областию мыслей или связью предложений. Буало давно сказал: La Rime est une esclave et ne doit q^u ob'eir - рифма, как рабыня, должна только повиноваться. Таким образом, и в сем опыте песнотворения, представляемом в белых стихах, конечно, лучше можно было употребить рифмы там, где их требовали иногда песни, имны и другие подобные статьи оного, если бы только сей образ нравился вкусу наших читателей. Впрочем, не благодарить ли судьбе просвещения за то, что некоторые из наших отважных и бойких умов согласились оставить и сей образ готической прикрасы? - Сия отвага учинена, может быть, для попытки или забавы; но сожаления достойно то, что они и в сем случае из одной крайности поскользнулись в другую. - Начав употреблять дактило- хореи, ясно доказали, что они едва еще ведают точные законы римской древней меры. Как же это? - У них в стихе короткие буквы часто тащат за собою двух или трех согласных, как будто слепые ведут зрячих. Известно же, что две согласные требуют предыдущей стопы долгой, так как зрячим лучше идти напереди слепых. Признаюсь, что, храня правило легкости в течении слова, я не осмелился бы последовать столь недостаточному примеру не только в знании римской меры, но и в употреблении русской прозы, кольми паче по образцу некоторых смельчаков пуститься на дактило-хореические слоги с рифмами. Мне казалось, что тогда слышно будет только скорое, но неловкое бряцание без силы и знания точных римских правил; почему я и узнал, сколь было бы тяжко и вредно вплетаться в сии неразвязные оковы, из которых после надлежит вырываться с отчаянием! - Римляне разумели великую тонкость в стихотворческой музыке; напротив того мы, так слабо судя о сем искусстве, находим в своих руках токмо недостроенную их лиру, или арфу. Как ни