Рассвет после смерти

— Но он палач, — рыдала я. — Я не хочу за него замуж. Я хочу, как вы с мамой жениться по любви.

Мать не выдержала и тоже стала плакать. Но строгий крик отца, утихомирил нас. Первый раз в жизни он повысил голос. И я, скорее не от страха, а от удивления притихла. Притихла и мать.

— Быстро собирайте вещи. Жена, одень дочь в красивое платье. Она должна быть богато одетой невестой. Сейчас мы все едем в церковь. После, Луиза, ты отправишься в дом к своему мужу. У вас пять минут. Потом аристократы применят на вас свою магию. Вы хотите этого!

Я и мама испуганно покачали головой. И отец вышел из комнаты со словами.

— Я жду вас внизу.

Я не помогала матери, потому что до сих пор не могла прийти в себя. Страх парализовал не только мое тело, но и разум. Я не слышала, как вошли слуги и вынесли сундук с вещами. Я молча, позволила раздеть себя и не замечала, как меня одевают. В голове крутилась только одна мысль. «Я буду женой палача». Мать взяла меня за руку и вывела из комнаты, а я словно наблюдала за собой со стороны. Мы спустились по лестнице, мама помогла мне сесть в карету, где уже ждал отец. Карета тронулась и казалось, что это не я еду в ней и смотрю на своих бледных родителей. Это не меня вел отец в церковь и трясущими руками, вручал свою дочь жениху. Это не я чувствую, как сильная рука сжимала мои маленькие пальчики. Это не я молчала и мое молчание священник принял за согласие.

Это не моих губ коснулись прохладные губы мужчины, теперь уже мужа. Я даже не очнулась, когда отец и мать последний раз обняли меня. Я продолжала находиться в каком-то трансе, когда садилась в карету Шарля. В голове теперь крутились слова. «Я Луиза Сорель, жена самого жестокого палача». Я не замечала, как в карих глазах мужа горел огонь возбуждения. Меня не обжигала рука мужчины, когда он помогал выйти из кареты и вел в свой особняк. Я не видела слуг, что выстроились для приветствия своей хозяйки. Я не видела богатого убранства дома, как кукла я шла с мужем по лестнице в спальню. Я не замечала, что служанки моют, облачают меня в прозрачную сорочку. Очнулась, когда вдруг поняла, что стою посреди спальни, почти обнаженная, а мой муж полностью одетый, стоял напротив и рассматривал мое тело. Его карие глаза с вожделением изучали меня. Я машинально прикрыла своими руками грудь и сделала шаг назад. От страха пересохло во рту. Моя магия требовала выхода, чтобы защитить свою хозяйку, но мне было страшно показать ее мужу. Еще больше я задрожала, когда увидела, как палач снимает одежду. Он делал это не торопясь, словно растягивал удовольствие. Палач обладал красивым телом, с развитыми мышцами и накаченным прессом. Его грудь была покрыта черными волосами. Он позволил мне рассматривать себя.

— Ты что творишь? — в комнату зашел высокомерный щеголь.

Мои щеки еще больше обожгло огнем, но маг даже не взглянув на меня, бросил мне халат.

— Что творю? Она моя жена, — ответил Шарль.

— Не прикасайся к ней, она нужна мне невинной. Ты знаешь.

— Я не думал, что эта сделка будет такой красивой и соблазнительной, — с усмешкой палач подошел ко мне и провел руками по моим плечам, талии, остановился на бедрах.

— Прекрати, — вдруг вырвалось из меня. — Убери свои руки.

Моя магия вырвалась и оттолкнула Шарля. Он подчинился мне и впервые за весь день во мне родилась надежда. Я посмотрела на щеголя.

— Сядь на кровать и не двигайся.

Но в отличие от Сореля, этот маг меня не послушал. Он влепил мне сильную пощечину. Это потом я узнала, что у нас с ним одинаковая сила, а мой муж маг-чтец.

— Шарль, придется поставить ей метку, иначе девка сбежит от тебя.

— Так появилась у меня метка. Маги, что входят в клуб Сатаны и имеют клеймо дьявола, не могут влиять друг на друга своей магией.

Я чувствую, как губы графа целуют мой висок и поднимаю голову, чтобы он продолжил целовать мои глаза, щеки и губы, я слышу его шепот.

— Луиза, ты самая красивая женщина, самая смелая, самая желанная.

Мне нужны эти слова, чтобы заменить свои горькие воспоминания на такие вот страстные и жаркие.

— Луиза, — граф отрывается от меня, его глаза переливаются серебром.

— Твои глаза, серебряные как наша магия.

— Твои тоже.

— Джеймс, — я тянусь к нему, внутри не просто тяга к графу, а какая- то жажда, которую нужно срочно утолить и это может сделать только Хертфорд.

— Джеймс, — мои руки держат его за плечи, касаются волос и я таю от прикосновения его пальцев, которые слегка сжимают мои, вдруг ставшими тяжелыми груди.

Он отстраняется и я сразу открываю глаза. Джеймс смотрит на меня, а его руки расшнуровывают мое платье и я не в силах его остановить. Граф резко дергает лиф вниз и жар распространяется по всему телу, когда я вижу, какой взгляд он бросает на мою обнаженную кожу. Так грешно и так волнительно.

Мне кажется, он слишком медлителен и я сама выгибаюсь на встречу, Джеймс обхватывает мою грудь рукой и припадает к ней ртом.