Рассвет после Заката

Это непростое кладбище, здесь похоронены представители только знатных семей, тут покоятся целые поколения, чей род идет с далеких времен. Правила этого места доходят до абсурда, человек ни коем образом не должен запятнать свою фамилию, если такое случалось, его можно сказать исключали из семьи, хоронили в другом месте.

Тогда как мой отец, кому приписывают незаконные дела, покоится здесь…? Эта мысль надолго засела в моей голове. Моя первая зацепка в этой ложной истории, которую так упорно от меня пытаются скрыть.

Я подошел к широкому дубу, прислонившись к нему спиной, вдохнул и плавно опустился на землю.

Дотронувшись до холодной плиты, я прошептал: – Прости своего непутевого сына, я давно не приходил…

Последний раз я был тут лет в 17.

– Я запутался, папа, запутался так сильно, что не знаю где и как искать тот узел, который все развяжет и вернет на свои места.

Думал надгробие поможет мне, но на нем были выбиты лишь имя и дата рождения и смерти: «Фрэнк Стрит 1972-2006».

– Если бы у меня были хоть какие-то подсказки откуда начать…Последнее время мои отношения с дядей ухудшились, знаю, ты доверил меня ему, но сейчас…Некоторые его поступки я не в силах понять, так же, как и то, почему он не хочет говорить о собственном брате. В последнее время я все чаще стал подмечать противоречие в его словах. Кажется, я начинаю подозревать в чем-то собственного дядю. Это ужасно…Папа, если бы ты был здесь…смог бы направить по нужному пути…Такое чувство, будто с каждым своим действием я делаю все более и более неправильные вещи, а эти выступления, я не чувствую себя артистом, скорее шутом…

Сзади послышался шорох листвы.

– Не говорите так, мистер Джейсон, ваша музыка трогает многие сердца, помогает, а кого-то и вдохновляет. – сказал мистер Вернер, смотритель кладбища. – Ваш отец мог бы гордиться вами, он успел заложить все качества настоящего мужчины и правильного человека в своем сыне.

– Не знаю, Вернер, не знаю, все стало настолько сложным и запутанным, будто с каждым годом мы не только взрослеем, но и усложняем себе жизнь в несколько раз.

– Хм, так и есть, но будь она простой, было бы нам интересно проживать сменяющие друг друга дни, смогли бы мы постичь все ее краски…? У людей бы не было целей, жизнь была бы бессмысленной. – с глубоким опытом, мудро заметил мистер Вернер.

– Но разве она имеет смысл, если состоит только из черной стороны?

– В любой момент может прийти спасительный корабль с белыми парусами…

– Говоришь, что плен не вечен…– отчуждённо заметил я.

– Ты хорошо подкован в истории Святого Патрика – заметил мужчина.

– Раньше мы довольно шумно отмечали его, но я не праздную больше…– повисла небольшая пауза.

– Сегодняшний день станет для тебя исключением – Вернер сжал мое плечо, затем пошел в обратном направлении.

Я не стал уточнять, с чего он сделал такой вывод, был уверен, что сегодняшний день будет для меня самым обычным, каким был вот уже на протяжении 16-ти лет. В голове пронеслось мимолетное, но яркое воспоминание из детства: Папа в зеленом костюме и большой чудаковатой шляпе подхватывает меня на руки и мы играем в самолет, раздается дверной звонок и мама идет открывать дверь гостям, встречая их свежеиспеченным печеньем, дом наполнен смехом и музыкой.

Грустно улыбнувшись, побыл еще немного на могиле отца и направился к выходу, и, хотя у меня не было никакого желания куда-либо идти, чувствовал, что должен. Побыв с папой, я немного остыл, успокоился и пришел в себя. Несмотря на тяжелую грусть, на душе стало легче, но я знал, что это ненадолго. На выходе я бросил взгляд на часы, день плавно готовился к переходу в вечер. Мистер Вернер поправлял цветы в вазах, и я молча кивнул ему в знак прощания.

– Джейсон, – окликнул меня мужчина, я остановился, но не обернулся. – Твой отец всегда жил по зову сердца, надеюсь, ты последуешь его примеру.

Дорога домой оказалась пустынной и быстрой, или мне так показалось.

Зайдя домой, я поднялся на третий этаж, в стеклянно-музыкальную комнату, как я ее называл. Пожалуй, именно здесь я проводил большую часть своего времени. Сев за пианино, я стал выводить ноты, мелодия разнеслась по всей комнате.

Я редко пишу слова песен, это больше получается у Себастьяна, моя же стихия музыка. Обычно, как зарождалась мелодия я сразу делился с другом, но не сегодня. Зацепившись взглядом за черную кожаную куртку девушки, пальцы, бегающие по клавишам, непроизвольно ускорили ритм мелодии, добавив более высокие ноты. Эту музыка была чем-то сокровенным, еще для меня самого неизведанным, она была не для чужих ушей.

Я слышал, как хлопнула дверь внизу, что свидетельствовало о том, что Элизабет вернулась домой. После утренней перебранки, я не хотел видеть её какое-то время, хотя и понимал, что вины женщины в этом нет, да и моей тоже. Просто затаилась обида там, где тебя не хотели обидеть. По факту, мне следовало бы извиниться, но просить прощения нужно, когда чувствуешь вину, чего я не испытывал в данной ситуации, поэтому предпочел, как трус пока избегать няню.