Рассвет твоей нежности

Накрыло! И так всегда. Стоит к ней прикоснуться, теряю связь с реальностью. Сладкая, нежная… Хочется испить до дна. Не останавливаясь раствориться в этой девочке.

Таня, будто не умела целоваться. Или это она со мной такая зажатая? А я не хотел давить, хотя мог заставить открыть рот, углубить поцелуй. Тут, как по минному полю. Тихо, неспешно… нежно. Ловлю ее дыхание и от этого кружится башка. А губы мягкие, теплые, будто разогретая на солнце земляника. Пипец, у них даже вкус такой же!

Она до сих пор зажата, словно стойкий оловянный солдатик. Поглаживаю подушечками больших пальцев скулы, а губами нежно снимаю с губ ее вкус. Адовы мучения! Но при этой я готов терпеть их вечно! Лишь бы она вот так, рядом…

Ароматные губы дрогнули, чуть приоткрылись, взору открылся ряд белых аккуратных зубов. Дыхание Тани участилось. Провел по нижней губе кончиком языка, оставляя на ней свой запах. Пометил. Она втянула резко воздух.

Столько пошлых фраз и картин крутится в голове, что можно рехнуться. Я бы выдал парочку, чтобы окончательно ее смутить и нарушить покой, но с ней же нужно осторожно, а то сбежит.

Руки опускаю на плечи и почти невесомо глажу, губами скольжу по тонкой матовой коже лица вниз, туда, где учащенно бьется жилка. Нахрен благородство, провожу шершавым языком по шее, медленно скольжу и всасываюсь в пульсирующую точку. Еще одна моя метка на ней. Таня хватается за мою футболку.

«Вот так девочка. Давай, расслабься!»

Руки тянутся к ее соскам. Какой-то щелчок срабатывает в голове, и я долбанный мазохист запрещаю себе прикасаться к обалденной груди, на которую у меня встает только от одной мысли. Даю себе зарок, что в следующий раз мы обязательно исследуем ее прелести и только это обещание позволяет мне оставаться на стороне благородных сил, хотя все нутро охвачено первобытной похотью.

Я выделяю следующий объект для ласк и губами медленно поднимаюсь к уху. Хватаюсь зубами мочку и неспешно посасываю мягкую нежную плоть. Давление в воздухе нарастает, Таня рвано хватает губами разряженный воздух. Да я и сам задыхаюсь, а мы ведь даже толком и не целовались!

Языком исследую девичью ушную раковину, делаю небольшой шаг вперед и все же прижимаюсь к ней. В кармане брюк разрезая тишину, играет мелодия мобильного телефона. Выругавшись под нос, засовываю руку в карман и не глядя на то, кому я понадобился так поздно, сбрасываю вызов.

Ее руки, которые несколько минут назад хватались за мою футболку, как за спасательный круг, сейчас упираются мне в грудь и пытаются оттолкнуть. Момент к хренам испорчен.

— Я не обижу тебя, Таня. — поглаживаю одной рукой щеку и отступаю назад.

— Мне надо идти. — отмечаю, что она не смотрит мне в глаза. Поддеваю пальцами ее подбородок и вынуждаю поднять взгляд. А там… нескрытное желание, которое легко читается, будто оно написано на чистом листе.

Телефон в кармане снова заиграл.

«Кому я так понадобился?!» — мысленно обругав звонившего, достал из кармана телефон… и охренел. Вызов сбросил и перепроверил, точно ли оба раза звонила Алина.

«Какого!.. С какого перепуга она решила, что может мне набирать, когда я уже один раз отключил вызов?!»

Наверное, мои эмоции отразились на лице, Таня дернулась в сторону. Рефлекторно поймал ее и прижал к себе.

— Не убегай, — спокойно произнес. — Я уже ухожу.

— Не забудьте забрать… деньги, — споткнулась она на этом слове, будто речь шла о чем-то неприличном. Скорее всего, для нее эта сумма от практически незнакомого мужчины так и выглядела.

— Хорошо. Только давай договоримся, — начал строго я. Таня вскинула на меня настороженный взгляд. — Я не исполнял обязанности родителя очень долгое время, позволь мне заботится о сыне? — хотелось добавить «и о тебе тоже», но из этого мог выйти очередной спор.

— Чего вы хотите? — тихо, спокойно спросила Таня.

— Тебе не кажется, что обращаться ко мне на вы, как минимум неуместно? Я отец твоего ребенка и мы пару минут назад целовались. — щеки ее вспыхнули, хотя нашу почти невинную прелюдию можно было бы показывать по телевизору с пометкой «6+». Пока она не ушла в это состояние, я поспешил перевести тему: — Я оставлю тебе одну пачку из этих денег, — Таня мотнула головой. — Не тебе, ладно — поправился я. — Оставляю Максиму. Будешь тратить так, как посчитаешь нужным. Продукты, игрушки, одежда, дополнительные занятия, развлекательный детский центр… — принялся я перечислять.

— Мы справляемся, — упрямо заявила она.

«Справляется! Она справляется!..» — подавил вспыхнувшее раздражение.

— Не сомневаюсь, Таня, но я тоже желаю поучаствовать. Не хочу, чтобы ты уставала, загибалась и не уделяла нашему ребенку время и внимания.

— Это слишком много, — после короткой паузы ответила она. Значит им и правда непросто, раз согласилась, ведь упрямая и гордая до невозможности.

— Это немного, но на первое время вам хватит. И не спорь, прошу. Я сам буду привозить тебе деньги, поэтому не экономь, — твердо произнес я. Она, может быть и стала бы спорить, но нас прервал детский голосок:

— Мама это кто? — в проеме двери появилась заспанная любопытная мордашка, громко требующая ответа.