Рассвет - твой враг (СИ)

- Что поделаешь, все мы были молоды, - а с некоторыми из нас общались только в той же степени поехавшие девочки. Там все пятьдесят на пятьдесят. - Но та кроличья нора уходит очень глубоко.

Зайчики, тем временем, будто убегали от огня, разлетаясь по рвущемуся полотну.

- Как оно вообще? Быть генма?

- Тоже самое как спросить, каково быть человеком.

- Но вы ведь не люди, - я не унимался. - И ладно, так уж и быть, не вампиры. Тогда кто? - и только посмей сказать, что «скрытные демоны» это не просто красивый синоним.

- Каждый видит это по-своему, - ответил Роман. - Я таким родился, и не могу говорить за тех, кто сбежал. Или обращенных.

- Но все-таки? Наверняка, за такую долгую жизнь ты и сам задавал себе подобные вопросы. Я лет с десяти и примерно до двадцати только и думал: кто я? Почему именно у меня эта дрянь в голове? За что я должен так страдать?

- Не такую уж и долгую, - он рассмеялся. - Мне всего девятнадцать.

У меня не хватило фантазии придумать какой-то едкий комментарий, про такую-то бороду в девятнадцать лет. Про туловище вообще молчу.

- Я когда «Матрицу» посмотрел. - Рома избавился от последнего рисунка. - Долго думал, что этот мир тоже в каком-то смысле цифровой. И простые люди в нем - программы. А мы пиратский софт со сбоями и вирусами. Или просто кучка битых пикселей. Понимаешь?

- Хм. Не знаю даже.

- Но это я. Кто-то однажды сказал, что генма - шрамы, оставшиеся после попытки двух наших реальностей залечить раны.

Почему у меня такое чувство, что ему это все не очень-то и нравится? По сравнению с остальными, Рома какой-то уж слишком человечный. Мать со своим мужем, Тихон, близнецы, Кобальт... все они какие-то чертовы бездушные инопланетяне.

Я бы может и хотел понять их и разобраться, но все эти махинации за моей спиной, да и само отношение убивают всякие ростки желания идти на контакт.

- Как думаешь, я останусь собой? - спросил я, когда огонь уже погас.

- Понятия не имею. Ты такой первый и пока что единственный. От того, все важные руководители тебя хотят.

- Я может, не хочу, чтобы меня хотели... Особенно так интенсивно.

- Ты извини, Артур, но я прямо скажу. Все что с тобой происходит - пусть и неприятно, при этом ничего смертельного.

- Кому-то легко говорить, - вот появится у меня страсть тоже что-нибудь жечь. Например, штаны. Ух, веселье! Перечислять все черные полосы за последнее время я уже устал. - Сам видишь, как все мутно вокруг.

- Тебе нужно определиться с целями, - твердо сказал Роман. - Человека с мотивацией сразу видно.

- Пожалуйста, не надо про мотивацию, - процентов сорок моих проблем начались с этих драных методичек и их создателя. - Это очень ненадежная лошадка.

- Подумай на досуге. Я не говорю про всякую банальщину, вроде «стать сильнее, чтобы защитить близких» или всякое такое. Ты не умираешь, и быть генма это не приговор. Пока человек не умирает, он к чему-то стремится, что-то делает. Разница в том, понимает он к чему именно и для чего, или нет. Мне кажется, ты пока не понял.

Система пискнула. Это был хорошо знакомый мне звук. Повышен уровень карты. Я наладил контакт с Колесницей.

- Думать - не мешки ворочать, - хмыкнул я. - Психологическая поддержка тоже входит в число твоих обязанностей?

- Если тренер не может мотивировать по-настоящему - говно он, а не тренер, - сказал генма.

В последнее время, вы чувствуете себя несчастным. Быть несчастным плохо. Уверенность в собственных силах выросла на 1%

- Это можно как-нибудь убрать? - я перекинул плашку через забор, но она все равно вернулась.

- Только через эликсир. На вкус - потрясающая гадость, что-то между медной проволокой на зубах и суспензией от боли в желудке. Сначала будет тяжело, но ты втянешься. Через пару лет может, даже плеваться перестанешь.