Рассвет Узумаки

  Say my name when you pray.

  To the sky

  Uzumaki rise!**

  Но меня больше никто уже не слушал...

  ________________________________________________________

  /* 'Все склонитесь предо мной, наконец настало мое время править.

   Я ждал 15 лет, чтобы воссесть на свой трон...' Sabaton, 'Carolus Rex'

  ** 'Я был избран Царствием Небесным.

   Произноси мое имя в молитвах.

   До небес

   Узумаки возвышается'. Sabaton, 'Carolus Rex'. Текст немного изменен в угоду авторскому произволу/

  Вообще, вся эта 'скорая помощь' настигла меня совершенно неожиданно. Тем самым вечером (да, оказывается, это был вечер) я дотащил Ю до ее дома, уложил на кровать, и, не выдержав, заснул в кресле рядом с ней, как будто пару недель не спал... Хм, а, собственно, так оно и было... И добро бы что-то новое изобрел, а то старый как мир чакродопинг. Спать и есть-то не хочется, но усталость и голод никуда не деваются. А вот за гормональный баланс красноглазой шизе спасибо. Не скажу точно, что она там с надпочечниками и гипофизом накрутила, но чувствую себя гораздо лучше, туман в мозгах исчез, в жар и в холод на ровном месте больше не кидает, на дурацкие поступки не тянет и вообще - чувствую себя наконец-то нормальным и адекватным человеком. Могу смотреть девушкам в лицо, а не... хм... Хотя некоторым только туда и можно смотреть... Но к моим это не относится!

  В общем, на следующий день я проснулся от уютного плеска воды в ванной. Таюя умывалась. Я улыбнулся, но разбуженный мозг начал вспоминать происшедшее, и хорошее настроение испарилось в неведомые дали. Эх... Повезло, по самому краю прошел. Вот и говори потом 'Шиноби должен быть один'. Не будь рядом со мной этой девчонки, которая не побоялась ради меня кинуться под когти и отдать свой спасательный круг без каких-либо гарантий - биджу его знает, чем бы все это закончилось. Уж точно ничем хорошим. Ведь это может и повториться, а спасать меня теперь нечем, клона теперь нет и Таюя прочно сидит на моей чакре. Минимум раз в сутки переливанием теперь заниматься. Еще и с этим решать что-то нужно...

  Я поднялся с кресла с намерением как можно быстрее решить хоть один из накопившихся вопросов (да восславится ирьедзюцу, позволяющее ленивому шиноби при необходимости не утруждаться умыванием по утрам!), но в этот момент раздался хлопок и мне под ноги покатился мохнатый клубок.

   - Айдо! Ну наконец-то! Что с тобой случилось?! Где ты шлялся, что тебя даже Призывом не найти?! Не смей так больше пропадать, а то ведь мы!..

   - И я рад тебя видеть, Нама. Успокойся, как видишь, ничего не случилось, я в порядке. - Поморщился от воспоминаний. Это ж надо было такой подвал найти. Интересно, что там за печати стояли... Нет уж, возвращаться пока не хочется. - Что произошло, зачем я вам понадобился?

  Ленивец глубоко вздохнул, успокаиваясь.

   - Помнишь, ты вытаскивал Фоливоруса на какую-то драку? После того, как он вернулся, где-то неделю все было в порядке, а потом у него заболела лапа. Понимаешь, - Снова зачастил, - до этого у нас никто не болел, даже стариков, кроме Оджи, нет - не доживали.. - На миг помрачнел. - Так что лечить никто не то что не умеет, но и не знает как! Мы начали тебя вызывать, но у нас не вышло, я пытался сам к тебе добраться, но не мог почувствовать! У Фоливоруса лапа скоро больше него самого будет! И запах!.. Поэтому ты сейчас же идешь со мной!..

  В комнату зашла Таюя с полотенцем в руках.

   - Здравствуй, Нама-кун. Прости, я случайно подслушала... Можно было бы и немного потише. Видишь ли, тут кое-что произошло... Айдо никуда не пойдет, потому что я без него...

  Закончить она не успела. В дверь торопливо постучали и сразу же за этим, не дожидаясь ответа, распахнули ее во всю ширь. На пороге стоял взъерошенный Шин.

   - Айдо, доброе утро! Так и думал, что ты останешься здесь на ночь. Поздравляю, кстати! - Кивнул он Таюе.

  Бедная девушка покраснела так, что я на секунду всерьез испугался, и застыла, хватая ртом воздух в попытке то ли с негодованием откреститься от подозрений, то ли... хм, а не много ли я на себя беру?

  А, Шин, не обратив внимания на произведенный своим длинным языком эффект, и не думал останавливаться: