Рассвет в 2250 году

…Ему казалось, что он пролежал дни, недели, уткнувшись в мягкую Землю лицом, и ноздри его щекотал приятный залах прелых листьев. И он слышал свист ветра, шелест листьев, настоящих, зеленых и чистых. Наконец он поднял голову. Эрскин лежал чуть поодаль. Он перевернулся на спину, глаза его были закрыты, и он спал. Форс должен вернуться и забрать лук и сумку, прежде чем наступит ночь. Скрипя зубами, он попытался подняться на ноги. Странно — он впервые заметил, что Люры не было нигде поблизости. Может быть, она охотится?.. Но он должен вернуться за сумкой. Там были все доказательства, что он преуспел в своих поисках. Ноги заплетались, голова кружилась, и все плыло перед ним. Но он все двигался по цепочке оставленных ими следов. Стенки первого оврага сомкнулись вокруг него. Когда он оглянулся, то увидел деревья, но не там, где лежал Эрскин. Темнело — он должен поспешить. Голова раскалывалась от боли. Он знал, что падает, и попытался выставить вперед руки, чтобы приостановить падение, но он только смутно почувствовал удар, когда упал на камни. Потом глубокая чернота нахлынула на него.

Сперва он почувствовал, что его грубо дергают, настолько грубо, что боль от этого прибавилась к взрывам боли в его голове. Затем он вынырнул из черноты, пытаясь сконцентрировать мысли. В конце концов он снова упал, больно ударившись о камни, потом снова покатился. Пинок под ребра остановил его. Его, должно быть, несли, потом бросили. И тошнотворная вонь вокруг подсказала ему, кто это сделал. Он безвольно лежал, не отваживаясь открыть глаза. Покуда они считали, что он без сознания, он мог на время оставаться в безопасности. Его связали: запястья были сведены меж лопаток, а голени скручены вместе. Руки уже онемели, и путы врезались в кожу. Он мог только слушать и пытаться угадывать, что делали его пленители. Они, похоже, располагались на ночлег. Он услышал изданное одним из них кряканье, потом поскребывание когтей по грубой шкуре Затем, сквозь вонь их тел, он уловил запах дыма и осмелился взглянуть через полуоткрытые веки. Да, они разводили костер, который поддерживали пучками жесткой травы, нарванной ими по обеим сторонам оврага Один из них вышел в круг света от пламени костра и бросил на землю охапку засасывающих растений все еще достаточно подвижных, чтобы попытаться уползти от костра. Но их быстро схватили, и красные бутоны у них на макушках оказались зажатыми между желтыми клыками. Чудища удовлетворенно зафыркали. Высосанные досуха растения кидали в огонь. Форс сглотнул пересохшим горлом — его очередь следующая. Но одно из Чудищ с нечеловеческой быстротой повернулось и вцепилось во что-то, что извивалось и пронзительно визжало. Оно вернулось, сжимая в каждой лапе по извивающейся добыче, потом стало колотить маленькие тела о камень и колотило до тех пор, пока они не обмякли и не стали неподвижными. Успех охотника возбудил зависть его сородичей, и они все зашаркали лапами среди камней оврага, но повезло немногим.

Среди камней где-то позади себя Форс услышал быстрое движение, словно маленькие проворные существа старались как можно быстрее убраться в безопасное место. Самый медлительный из охотников вернулся к костру с пустыми руками, недовольно бурча. Когда пойманных существ разложили на камне, Форс увидел что это такое — ящерицы! Они походили на тех, которых он много раз видел прячущимися среди камней — но у этих головы были какой-то странной формы. Прежде чем он смог понять, в чем тут дело, тела ящериц были развешаны для поджаривания над огнем. Этим были заняты четыре Чудища. Или весь их клан не решился сунуться в Землю Взрыва, или же их отряд разделился. Но и эти четверо были достаточно ужасными. Он впервые четко разглядел их. Они, вероятно, были не выше, чем он, но их тощие тела сильно удлиняли их рост. Туго натянутая на остриях когтей сероватая кожа была какой-то зернистой почти чешуйчатой, и тела их были голыми за исключением набедренных повязок из грязного драного материала. Но их лица Форс заставил себя изучать, запоминать все, что он увидел. Он попытался смотреть на все эти ужасные маски отвлеченно. По общим чертам они отдаленно напоминали человеческие. Но глаза, глубоко упрятанные в костяные впадины черепа, удлиненные челюсти нос над которыми был только двумя щелями… Челюсти с клыками хищного зверя… Острыми клыками, никогда полностью не прикрывавшимися тонкими подобиями губ… эти лица не были человеческими. Они были — он отшатнулся от возникшей в его уме картины — они были крысиными мордами! Форс содрогнулся и не смог справиться с дрожью в своем теле. Затем он напрягся. Позади него кто-то спускался вниз по склону не легким топотком ящерицы, а уверенной поступью знающего, что ему нечего бояться, и идущего, очевидно, на встречу с друзьями.