Рассвет в ночи (СИ)

  А что, если всё не так страшно, как ему представляется? Вдруг не так уж и зазорно быть владельцем потасканной иномарки и жить в тридцати квадратных метрах, в которые компактно вписаны две комнаты, раздельный санузел и кухня? Когда-то Он мечтал так жить... И гулять в грозу без зонта...

  Попрыгунчик набирал скорость. Как-то боязливо поблескивала уголком висящая на стене "плазма". Ну ей-то бояться было нечего - что-что, а вот так выверено стучать мячиком рука у Него была набита. Это вам не классическое произведение по двум нотам узнать! В швыряниях и бросаниях Он поднаторел... За столько-то лет игры на бирже!

  Нежные переливы Шумана быстро надоели, а потому были заменены на тот самый Раммштайн. Врубив колонки на полную, Он распахнул окна и выпустил гитарный скрежет "Sonne" в промозглый весенний вечер. Пока редкие прохожие в раздражении и любопытстве поднимали глаза к окнам Его квартиры, Он, набрав в раковину холодной воды, хорошенько охладил в ней разгоряченную голову, вынырнул и посмотрел на свое мокрое лицо в зеркало.

  Вода, набравшаяся в каштановые волосы, сейчас потемневшие до черноты, тонкими струйками стекала по впалым щекам на подбородок, капала с тонкого носа и мелкими капельками блестела на слегка заостренных скулах. Лицо от этого странным образом преобразилось - утратило былую холодность, резкие черты его разгладились, даже прямой росчерк тонкогубого рта смягчился, преломляясь в некоторое подобие улыбки. Только глаза остались прежними - двумя антрацитово-черными хрусталинами блестели они из глубоких впадин на худощавом лице. Однажды в разговоре со знакомой Жанна сказала, что Его внешность нельзя назвать привлекательной именно из-за этих страшных глаз, черных до такой степени, что в них невозможно было различить зрачки. Он не относился к мужчинам, которым хоть раз в жизни в голову закрадывалась мысль о собственной красоте. Даже в юношестве Его не посещали такие раздумья. Но жизнь, щедро преподносящая Ему внимание женщин на блюдечке с золотой каемочкой, и тогда и поныне настаивала на Его, если не привлекательности, то притягательности уж точно.

  С какой-то радости вспомнилось лицо той девочки из парка, так же точно залитое водой. Он утопил голову в махровом полотенце, промокнул лицо и волосы, вернулся в гостиную и в списке воспроизведения выбрал "Amour".

  А она красивая... Та странная, влюбленная в дождь и Лорку девчонка... Если подумать, то намного красивее Жанны. Нет, ну фигура, конечно, и близко не стояла - кожа да кости в самом-то деле! Но вот вьющиеся крупными кольцами волосы, изящная шея, милое личико и... глаза. Широкого разреза глаза, глубокие и чистые, цвета грозового неба. И глазам этим очень шел страх, безумно шел! Подходил так, словно в этих бездонных серых омутах и зародился когда-то в самом начале времен. Сперва Он не сообразил, что именно заставило Его пересесть к ней на скамью, укрывая от дождя, но в то мгновение, когда глаза её распахнулись в безмолвном ужасе и отразили полыхнувшую в низком небе молнию, всё встало на свои места и открылось пред Ним, словно книжка. Девочка эта была прирожденной жертвой, как Он был прирожденным хищником. Таких, как она, одно удовольствие травить и загонять, что наверняка проделывают её сокурсники. Как истинный охотник, Он просто не смог противостоять врожденному инстинкту, потому и оказался на её скамье. Был бы Он помладше и поглупее, и девчонке той не удалось бы так скоро уйти - уж Он-то бы измыслил способ напугать её еще сильнее и поглумился бы всласть. Но времена безрассудной молодости давно канули в Лету. Теперь охотничий инстинкт легко сдавался на милость усталости и лени. Ему было неинтересно вести охоту на девиц. Ныне Он предпочитал других жертв и более значимые трофеи, и губил жизни не за ночи сумбурной любви, а за большие деньги.

  Из колонок звучала "Angel", Усатая спала на ворохе бумаг возле ноутбука, дождь поливал подоконники распахнутых окон, отяжелевший от влаги тюль грузной плетью свисал с карниза. Он весь был в работе, производил нехитрые расчеты на калькуляторе, заносил цифры в соответствующие графы электронных таблиц. Он выследил очередную "жертву" и теперь изготавливался к прыжку, а потому в голове Его не было места ни каким-то там девчонками, ни грозе, ни совести. Каучуковый попрыгунчик за полнейшей ненадобностью валялся в углу просторной комнаты.

   Глава 10.

   Ее вечернее одиночество

  Однажды... Однажды все так резко меняет свой курс, что мы не успеваем, теряемся, останавливаемся, выпадаем из реальности и пытаемся понять, что же все таки случилось? И почему?