Рассветники

Очень работоспособная, глубоко видящая проблемы сразу во всех аспектах, исполнительная и правильная, она продолжала встречаться со мной, но как-то не так, как мне хотелось.

И хотя я сам та еще свинья, «первым делом, первым делом – самолеты, ну а девушки, а девушки – потом», но тоскую без Энн, а она вот даже когда говорит с улыбкой, что скучает без меня, мне кажется, что говорит только для того, чтобы сделать мне приятное.

– У нас получилась бы прекрасная семья, – сказал я. – Образцовая! Мы оба работаем, что уже не часто, и нам это нравится, что вообще большая редкость. Мы не мешали бы друг другу…

– Мы и сейчас не мешаем, – прервала она, – но сейчас у нас нет никаких обязательств друг к другу, мы свободны!

– А я хочу иметь обязательства, – возразил я. – Хочу носить кольцо на пальце и быть несвободным. Да что там хочу… жажду!

Она изумленно вскинула брови:

– Зачем? Так не по-мужски… Я имею в виду, самцы терпеть не могут носить кольца.

– Я хочу. Носить.

– И даже не будешь пытаться снять при первой же возможности?

– Не буду, – пообещал я. – Пойдешь за меня?

Она вздохнула:

– Давай еще погодим?

Я сказал с мольбой:

– А сколько мы уже годим?.. Ладно, у меня за это время вызрела одна идея… Хочу попросить у тебя одну яйцеклетку. Все хлопоты и затруднения беру на себя…

Она опешила и некоторое время смотрела на меня, то ли онемев, то ли выбирала слова помягче, видно же, с каким трудом я это выговорил, весь красный, как вареный рак, даже спина зачесалась.

– Грег, – выговорила она с неуверенностью, – ты… и зачем это тебе?.. К тому же столько женщин предлагает их бесплатно!.. Все христианские общины, там монашки молоденькие и чистенькие, охотно дадут тебе хоть десять, ибо это угодно Богу. Почему я?

Я, все еще красный и чувствуя жжение в кончиках ушей, беспомощно развел руками.

– Энн, ты же знаешь… я давно люблю тебя и хочу быть с тобой. Но что-то подсказывает мне, что ты никогда не будешь моей. Я понимаю, мне с теми орлами, что вьются вокруг тебя в вашем Бюро Милосердия, ловить нечего, но все же… зато у меня хоть ребенок будет… в котором частичка тебя. И я его буду любить еще больше! Ты же хочешь, чтобы на свете было одним горячо любимым ребенком больше?

Она посмотрела исподлобья, стиснула губы:

– Это нечестно.

– Теперь это очень простая процедура, – заверил я.

– Знаю.

Я насторожился:

– Уже кому-то отдавала?

Она покачала головой:

– Нет, но я уже прикидывала, как это, когда ребенок не только зачинается с помощью ЭКО, но и продолжает жизнь в искусственной утробе. Все-таки потом все равно хлопоты… Хотя, конечно, электроника проследит в мое отсутствие, накормит и поменяет пеленки, но все-таки…

– Я в большинстве работаю дома, – заверил я. – Если надумаешь завести ребенка, могу посмотреть и за твоим! И мне совсем не важно, будет он от твоего шефа или одного из сотрудников…

Она улыбнулась, покачала головой:

– Я тебя разочарую, но их кандидатуры даже не рассматриваю.

– А… кого? Кто-то есть на примете?

– Шарю в инете, – объяснила она. – В банке спермы есть кандидатуры сорока нобелевских лауреатов, ста восемнадцати чемпионов мира… Даже сам Неназываемый сдал! Его сперматозоиды идут по сто долларов за штуку. Но он дважды лауреат Нобелевской, мог бы запросить и больше…

Я сказал торопливо:

– Да-да, Неназываемый – это что-то! Не твои орлы милосердия. Буду держать за тебя кулаки.

Она кивнула, не сводя с меня взгляда:

– А ты хороший, Грег. Хоть и занимаешься чем-то нехорошим и опасным.

– Я? Опасным?

Она кивнула снова:

– Да, я читала о тебе в инете. Ты вообще чудовище, лишаешь людей индивидуальности, ставишь под абсолютный контроль… А твое чтение мыслей?

Я сказал ошарашенно:

– Энн, это не чтение мыслей! Что за бред пишут в газетах!.. Просто я открыл, что мы постоянно обмениваемся во сне мыслями друг с другом через Сверхорганизм.

– Мы те мысли не читаем, – возразила она, – а ты хочешь сделать их явными для всех!

– Это не я хочу, – ответил я тихо.

– А кто?

– Сверхорганизм, – ответил я. – Он к этому ведет. Я просто первым понял. Но не понял бы я, завтра кто-то другой сказал бы теми же словами.

Она покачала головой:

– Я тебе не верю.

– Энн, – сказал я с болью, – никто не хочет отдавать свою свободу, но… приходится. Человек всю жизнь их отдает.

Она сказала обвиняюще:

– Ты ссылаешься на его волю, как раньше ссылались на волю Господа!

– Энн, – сказал я, – Энн! Отдельные люди чувствовали его временами, но не могли понять, что это за странный глас, вот и придумали Бога. Ну что делать, если раньше считали, что когда гром и молния, то это Илья-пророк носится на колеснице по небу?.. Все равно гром и молния существуют.

Она всматривалась в мое лицо со все большим изумлением.

– Грег, – произнесла она раздельно, – ты хочешь сказать, что… Бог существует?

Я помотал головой, автоматически уже готовился сказать, что, конечно же, нет, мало ли когда нечто совпадает, это не значит, вот, однако ощутил, что совру если отвечу именно так, запнулся и сказал осторожнее: